Алексей, расскажите о своем дебюте в Большом театре.
Еще минувшей осенью меня пригласили ассистентом на постановку оперы «Адриана Лекуврер». Мы отработали постановочный процесс, где я помогал дирижеру-постановщику. Тогда же вышел первый блок спектаклей, которые провел сам дирижер-постановщик. А в марте прошел второй блок спектаклей, на одном из которых и состоялся мой дебют как дирижера в Большом театре.
«Адриана Лекуврер» — репертуарный спектакль?
Да, опера Франческо Чилеа вошла в репертуар Большого театра. «Адриана Лекуврер» — одно из самых популярных и часто исполняемых произведений этого композитора в мире. Его ставят практически в каждом театре наряду с «Тоской» или «Богемой». По невыдуманной истории жизни и творчества известнейшей парижской актрисы из труппы «Комеди Франсез» были написаны либретто и опера. Как и в любых подобных итальянских или французских операх в стиле веризм, здесь представлены все грани чувств и эмоций, любовь и трагедия, которые раскрываются особенно тонко и трепетно. У нас получился хороший спектакль, который не оставит зрителя равнодушным: каждый сможет вынести что-то важное для себя.
Как вы относитесь к тому, что в последние годы опера стала особенно популярна?
С одной стороны, опера — элитарный вид искусства. С другой — оперы писали для народа. Если посмотреть на историю, то мы увидим мифологические, бытовые, исторические или политические сюжеты опер, и каждый из этих форматов всегда находил своего слушателя. Другое дело, если говорить о доступности оперы для народа… Нашу страну знатно протрясло за последние 30 лет, ведь еще 20 лет назад музыкантам было весьма сложно найти работу. Сейчас же идет процесс возвращения к тем классическим вещам, которые всегда были у нашего народа. В поколениях 70–80-х годов почти все учились в музыкальной школе, занимались в спортивных секциях… Эта тенденция возвращается в новом современном формате, идет восстановление и развитие культуры. Как пример — создание Президентского фонда культурных инициатив, как раз то, что было необходимо всей нашей отрасли.
Расскажите о своей семье, о том, как вы пришли к музыке.
Семья у меня не музыкальная в плане профессии: папа — ученый, мама — дизайнер. Но родители любили посещать театры и концерты, я тоже вместе с ними начал рано ходить по театрам. Планов отдать меня в музыку изначально не было, это была судьба. Круг общения родителей составляли творческие, интеллигентные люди. Кто-то уловил, что у меня есть слух, и посоветовал купить домой фортепиано, пройти прослушивание. Так в пять лет я оказался в хоровом училище имени Глинки. Это историческое учебное заведение, корни которого уходят к хору певчих дьяков времен Ивана III. Оттуда вышла целая плеяда великих имен. Я прошел вступительные испытания в первый класс в 6 лет, наравне с общеобразовательными мы осваивали все музыкальные предметы и участвовали в концертной деятельности.
Вы кайфовали от процесса?
В училище очень развита преемственность поколений. Все педагоги — люди с невероятным опытом, поэтому не было такого, что нас учили из-под палки. Все было достаточно жестко, можно даже сказать, что была дрессура, но сам подход был направлен на то, чтобы ребенок не возненавидел свое дело, а полюбил. Более того, поскольку я был самым младшим в классе, родители загружали меня: брали дополнительные часы по сольфеджио, фортепиано. Первые 5–6 лет училища все выходные были заняты, но мне это нравилось. В 2004 году я был в четвертом классе, тогда состоялись мои первые гастроли в Европу. Когда погружаешься в этот мир, в столь юном возрасте стоишь на сцене большого зала, приходит ощущение значимости процесса. Следующей вехой был момент, когда я попал в постановку оперы «Поворот винта» в Мариинский театр в 2007 году как солист оперы. То, что я совсем юным оказался на сцене в театре, в хорошем смысле вскружило мне голову. Эта профессия, обстановка, дух театра стали моим «наркотиком». Тогда, лет в 11–12, я четко осознал, что хочу посвятить жизнь искусству. С того момента я еще больше погрузился в свое дело. Ближе к старшим классам училища я шел по направлениям фортепиано и вокал, но всегда хотел заниматься дирижированием. Эта область интересовала меня больше всего остального.
При такой нагрузке было ли у вас детство в традиционном смысле?
Детство у меня было насыщенным. Я успевал делать все, что хотелось: общался с друзьями, играл с ними в футбол, лазал по «заброшкам», проводил время на природе на даче, в лесу, на озере. Даже успел увлечься популярным уличным искусством. По натуре я трудоголик, не умею сидеть на месте. Мое детство было полноценным, родители старались занять каждую минуту моего свободного времени, но все мальчишеские радости я ощутил сполна.
Со старшим братом вы росли как друзья или конкуренты?
У нас очень теплые и близкие отношения, он старше меня на 12,5 лет. Когда я был маленьким, брат помогал в становлении и развитии, а с возрастом мы стали настоящими друзьями, близкими по духу людьми.
По натуре вы лидер?
Быть дирижером и не быть лидером — это диссонанс. Какие-то лидерские качества могут быть у человека с рождения, но на самом деле ты тот, кого ты делаешь из себя сам. Все равно мы все работаем над собой и корректируем себя. Правильнее сказать, что лидерские качества раскрываются с опытом. Я в начале своего пути и готовлюсь к тому, чтобы пройти верной дорогой. Но профессия подразумевает, что ты лидер, так как ты ведешь за собой, убеждаешь коллег, призываешь к сотворчеству, совместной работе.
Какой вы дирижер?
У дирижеров есть разные способы «помахать руками». Но на самом деле наша профессия — это правила и законы, которые ты не можешь нарушать. Есть дирижеры, более консервативно относящиеся к профессии, к ее эстетике и стилю, но важно следовать тому, что написал композитор, уважать партитуру. Я продолжаю дело своих учителей. Я воспитанник консервативной школы, Петербургской консерватории и наставничества профессора Александра Полищука, Валентина Нестерова и, конечно, Валерия Абисаловича Гергиева в Мариинском театре. Я очень благодарен, что во мне воспитали правильное понимание и отношение. Конечно же, можно привносить в работу какие-то необычные элементы, но музыкальное, творческое и художественное наполнение должно быть высоким — и только это будет цениться.
Как именно вы пришли к дирижированию?
Всю дорогу в училище я шел достаточно ровно по нескольким направлениям, но дирижирование меня привлекало больше всего, я чувствовал в этом что-то свое. Нас и вели как хоровых дирижеров, но мне всегда хотелось продолжать развиваться в оперно-симфоническом дирижировании. На эту специальность в консерватории ежегодно открывается всего несколько мест. Профессия очень сложная, требует особенного подхода. С моим братом, кандидатом медицинских наук, мы обсуждали, что врачи и музыканты похожи в том, каким путем приходят в профессию. И тем, и другим нужно учиться всю жизнь, недостаточно прочесть несколько книжек и объявить себя специалистом. Врачи лечат нашу физиологию, а мы, музыканты, — душу. В этом смысле мы с братом — хороший тандем.
На каких сценах мира вы хотели бы выступать?
Пока я учился, мы очень много гастролировали в составе хоровых коллективов и ансамблей. Но как дирижеру мне только предстоит это путешествие. Есть сцены исторические, значимые для дирижера. Но важно не то, на какой сцене выступаешь, а с кем. Конечно же, у меня есть мечта попробовать себя на разных сценах с разными коллективами, но здесь главное не улетать в космос с мечтами, а делать на земле то, что нужно здесь и сейчас. Я очень трепетно подхожу к этому вопросу. Моя главная задача — стать хорошим дирижером и музыкантом, но не для того, чтобы красиво размахивать руками. Должно быть сотворчество, потому что дирижер без оркестра — никто. Дирижер без солистов и певцов в опере — никто. Движения руками сами по себе ничего не несут, а наполняются смыслами тогда, когда появляется отдача в музыке, от артистов… Нужно быть профессионалом в своем деле, и тогда, возможно, повезет и какие-то сцены удастся увидеть.
Каким образом у вас появился собственный фонд?
В 2020 году как дирижер я приехал работать в Сочинский симфонический оркестр. Очень быстро понял, что возможности регионального коллектива ограничены. Нужно было привлекать средства, чтобы расширять оркестр, приглашать артистов, делать проекты, снимать жилье для музыкантов, выписывать премии и делать надбавки к зарплатам музыкантов. Так мы открыли фонд, у которого за плечами уже два фестиваля.
Расскажите, как пришла идея сделать фестиваль в горах «Роза хутор. Классика».
Фестиваль мы задумали в пандемию — в 2020 году. Когда я приехал работать в Сочи, попал в горы, в эти природные декорации на высоте 1050 метров над уровнем моря, то сразу понял, что надо что-то исполнить именно здесь. Мы все знаем знаменитые фестивали в Европе и разных точках мира, которые делают на различных площадках на открытом воздухе. Сочи по инфраструктуре для этого идеально подходил, там был уже выстроен целый город. Вернувшись в Петербург, я предложил своим друзьям такую идею. После многих часов мозгового штурма вырисовалась концепция фестиваля, потом мы все обработали и осмелились подать заявку на получение гранта в Президентский фонд культурных инициатив. Проект понравился экспертной комиссии, нам выделили грант. Получилось, что с момента задумки до реализации прошло 2 года, в 2022 году мы провели первый фестиваль. Сейчас мы на пути уже к третьему фестивалю классической музыки, который состоится в Сочи этим летом – с 16 по 25 августа.
Это же невероятно — послушать оперу в антураже Кавказских гор. Но на своем фестивале вы ставите не только оперу, но устраиваете настоящий перформанс!
Уже третий фестиваль подряд мы планируем с прекрасным режиссером Ильей Устьянцевым. В 2022 году мы выпускали на сцену мотоцикл, год назад — огромный автомобиль. Эти элементы добавляли интереса и необычности постановкам, но не шли вразрез с музыкальным материалом. В этом году тоже будут сюрпризы, но рассказывать не буду, лучше приехать и увидеть все своими глазами. А что касается основной темы фестиваля, мы посвящаем его русскому искусству, а именно — русской опере.
На фестивале вы активно работаете с молодыми музыкантами и певцами…
Да, у нас проходит кастинг для молодых музыкантов и певцов. Лучшие из них попадают в оркестр, на программу и на саму оперу, работая бок о бок с мировыми звездами оперной сцены. Наш фестиваль — уникальная площадка для получения опыта. В крупных театрах тоже пускают молодежь, но порог входа там намного выше. А здесь молодые певцы, прошедшие кастинг, уже могут поработать в постановке. Они проходят весь репетиционный процесс, готовятся больше месяца к спектаклям, каждый день общаясь с мэтрами и набираясь опыта. В какой-то степени это для них как летний лагерь, где они получают ежедневную работу над собой, что очень полезно.
Кто может участвовать в кастинге фестиваля?
Это ребята, которые обучаются на последних курсах консерватории, или уже стартовавшие с сольными проектами, но еще не имеющие доступа в театр. Кстати, после первого фестиваля весь состав молодежи, который мы отобрали, нашел работу в театрах. Солисты получили работу в Мариинском, Большом театрах и в других крупных театрах России, а также в Большом театре Минска. Организаторы не бросают молодежь, мы следим за их будущим, привлекаем в свои проекты. Стараемся оказать всестороннюю поддержку всем, кто хорошо себя зарекомендовал.
Помимо работы с молодежью, какие еще задачи ставит перед собой фестиваль?
Фестиваль несет огромную социальную повестку, потому что мы развиваем и пропагандируем как русскую, так и мировую культуру в нашей стране. Мы делаем популярным, доступным и интересным классическое искусство, поддерживаем молодежь. Мы изначально выбрали путь работы со смыслами, на развитие, делаем ставку на качество. Судите сами: поставить в горах не просто сцену, а настоящий оперный театр со всеми технологиями, костюмами, декорациями, художественным светом, театральным звуком — это не так просто с технической точки зрения. Столько металлоконструкций притащить, чтобы это все построить. Не много в мире есть мест, где под открытом небом можно соорудить подобное и сделать крутую оперную постановку! Кроме того, мы стоим у истоков развития в России событийного туризма для классической музыки. Раньше многие выезжали на оперные фестивали в Европу или США, теперь такой фестиваль есть в России.
Иностранцы принимают участие в фестивале?
В прошлом году фестиваль стал международным, в кастинге принимали участие ребята из разных стран СНГ и Китая. Особенными гостями стали коллектив и дирижер из Бахрейна. Мы всегда рады зарубежным гостям, но, повторюсь, важнее всего для нас развивать и поддерживать молодых российских исполнителей.
Можете назвать людей и события, которые вас сформировали?
Во-первых, меня сформировала моя семья, оказав огромное влияние, и я счастлив, что они поддерживают меня до сих пор. Во-вторых, это училище и консерватория, ребята и преподаватели, которые очень много вкладывали. Каждый мой преподаватель — это легендарная личность. А еще — театр, в который я впервые попал в 11 лет, в 12 вышел на сцену и в 23 года вышел уже как дирижер. И конечно, маэстро Валерий Абисалович Гергиев. Каждую минуту рядом с ним ты чему-то учишься. Мне очень повезло с окружением, ведь важно не только не бояться идти вперед и ошибаться, но и то, что ты делаешь и с кем.
Текст: Евгения Головко
Фотограф: Макс Мирный
Макияж и прическа: Светлана Житкевич
Стилист: Варвара Коносова
Продюсер: Ирина Папоян