Еще больше новостей в нашем Telegram-канале, группе ВКонтакте и канале Яндекс.Дзен
________________________________
Мадонна и Ариана Гранде на саундтреке, ЛГБТ-персонажи, герои всех цветов кожи и национальностей, фуксия и салатовый в нарядах – нет, это не современная независимая драма в духе "Эйфории" и не участник европейского киносмотра. Это сериал "Бриджертоны", история зажиточного семейства из Лондона эпохи Регентства, оживший дамский роман, практически кино плаща и шпаги. А также мегахит стриминга Netflix (миллионы просмотров и первые места в топах по всему миру, кроме Японии) и негласный символ перезагрузки жанра костюмного кино, то есть period films. Ему, этому жанру, казалось, навеки было суждено остаться на задворках поп-культуры и на страницах сентиментальных романов. Но локальное стало массовым, а герои плаща и шпаги зажили собственной, довольно яркой жизнью. Как это случилось?
От корги до медведей
Романы об отважных джентльменах и нежных леди в беде и 20 лет назад, и в сегодняшний век гендерного паритета выглядят анахронизмом, в котором сложно найти место для шага вперед. И все же он нашелся – в новом фокусе, ироничном взгляде. Новая оптика и дала ход сериалу "Бриджертоны", снятому по мотивам восьми сладких историй о восьми отпрысках одного семейства авторства писательницы Джулии Куин. С легкой руки шоураннера Шонды Раймс книжная история примерной Дафны и знойного герцога Гастингса превратилась в современное рассуждение о гендерных предрассудках, а после процесс актуализации прошли и другие родственники героини.
Новых оттенков в этот сахарный сироп добавил и слепой кастинг, при котором на выбор актера на роль перестал влиять цвет кожи. В итоге в параллельной лондонской реальности "Бриджертонов" хватило места белокожей знати, темнокожей королеве, девушкам индийского происхождения и (даже!) еще не завезенным в Англию в то время корги. Без претензии на историзм, с любовью и толерантностью, условность в этом шоу возвели в абсолют. Но оставили нетронутой любовную линию и обязательный хеппи-энд, в котором счастье раздается всем и каждому, вне зависимости от цвета кожи.
Такой подход уже успел сломать немало копий у сторонников достоверности. Хотя слепой кастинг и бунтарский дух в костюмном жанре совсем не нов. На смену красочным иллюстрациям веков минувших все чаще приходят новые прочтения и впрыскивания свежести в застоявшийся воздух. Этой свежестью запомнилась еще "Мария-Антуанетта" (2005) Софии Копполы, в которой королева Франции из парадного портрета превращалась в хрупкого тинейджера. Продолжает эту линию и Екатерина II в исполнении Эль Фаннинг из сериала "Великая" (2020–2021): живущая в России в окружении темнокожих бояр и медведей молодая женщина, которой нужно руководить страной. Заигрывание с историей отталкивает лишь самых боязливых, на деле сужая дистанцию между зрителем и героем: делает персонажей из учебников и толстых книг ближе, а прожитые ими жизни – понятнее.
Наглядное воплощение такого разговора "на ты" – сериал "Чужестранка" (2014) по романам Дианы Гэблдон, история женщины из 40-х годов XX века, которая попадает в мир суровых шотландских горцев из века XVIII. Что этот сериал – если не буквальный экскурс в историю глазами эмансипированной героини? Впрочем, многочисленная фанбаза ценит "Чужестранку" за прогрессивность в несколько другой сфере: шоу одним из первых начало активно показывать эротические сцены и обнаженную натуру.
От рубашек до корсетов
Вообще-то костюмное кино – это одежда: затянутые в тугие корсеты дамы и носящие удушливые жабо джентльмены, страдающие под грузом правил приличия. Выходящий из озера в мокрой рубашке мистер Дарси (то есть Колин Ферт) из "Гордости и предубеждения" – вопиющий вызов этим устоям, практически революция и главное эротическое переживание для period films эпохи 90-х. Недаром этот момент затем отыгрывали в кино вновь и вновь: то в "Дневнике Бриджит Джонс", то во втором сезоне "Бриджертонов".
И вроде бы сегодня голой – что мужской, что женской – грудью никого не удивишь, а каждое второе современное шоу с маркировкой 18+ давно сорвало все покровы из возможных. Но преимущество костюмного кино – в условности, каждый раз позволяющей сделать из обнажения событие и эстетический перформанс. В костюмной реальности эротические переживания может вызвать и ловко закатанная рубашка герцога Гастингса из "Бриджертонов", и стянутая корсажем талия его возлюбленной. А откровенные постельные сцены и вовсе производят эффект разорвавшейся бомбы. К тому же в последние годы в пикантных эпизодах стали все чаще принимать участие мужчины – к радости поборников равноправия и целевой женской аудитории.
"Моя семья, конечно, была совсем не рада наблюдать мои ягодицы, но остальной мир, кажется, вполне счастлив", – шутит об этой новой откровенности исполнитель роли герцога Гастингса Реге-Жан Пейдж, а его коллеги-мужчины с готовностью обнажаются и демонстрируют мужскую чувственность на экране. Зрительницы боготворят этих смельчаков и параллельно… скупают корсеты. По данным шопинг-платформы Lyst, именно эту деталь женского белья активнее всего (спрос вырос на 123%) искали в интернете после премьеры первого сезона "Бриджертонов". А после – приобретали, видимо, желая стать ближе к экранной эстетике.
"Просто мы визуально перепридумали эпоху для современной аудитории", – объясняет запрос на романтику художник по костюмам "Бриджертонов" Эллен Мирожник. В новых костюмных шоу действительно можно найти все меньше уродливых чепчиков и слишком тесных лифов. На смену им приходят приятная глазу пастель, цветочные принты, легкие перчатки, летящие платья и прочая атрибутика жанра, которую довольно легко адаптировать к реальной жизни. Волна fashion-актуализации докатилась даже до основы основ костюмного жанра – экранизаций книг Джейн Остин. В новой "Эмме" (2020) актриса Аня Тейлор-Джой носит ядреный желтый и яркий коралловый и живет в интерьерах, похожих на локации из дорогой кондитерской. А главная героиня из шоу "Сэндитон" (2019, создан по мотивам неоконченного романа Остин) Шарлотта Хейвуд гуляет по побережью с непокрытой головой, в открытых платьях и без перчаток. А еще стреляет из лука, управляет лодкой, понимает в архитектуре и не падает в обморок при виде крови. Чем не современная феминистка?
К эскапизму и обратно
Герои дней минувших стали лучше – современнее – одеваться (а когда и раздеваться), а их жизненные ценности максимально приблизились к мыслям и чувствам сегодняшней аудитории. Но время и место действия их жизней осталось неизменным: они проживают в прошлом. А вернее – в загадочном периоде, которого никогда на самом деле не было, но который неизменно вызывает ностальгию. Реальна ли английская жизнь в размеренном поместье "Аббатства Даунтон": неприхотливый быт одетых в белоснежные фраки дворецких и светская жизнь разодетых в пух и прах господ? Достоверен ли Нью-Йорк XIX века в сериале "Позолоченный век" – этот красочный мир богатых нуворишей?
Ответ известен загодя. Костюмный жанр – жанр фантастический, эскапизм в чудесное безвременье, где дата в календаре не более чем цифра. Недаром новый виток популярности такого типа кино и сериалов пришелся на период пандемии: когда весь мир мечтал попасть в другую реальность, свободную от болезней и локдаунов. А после этого зрителям захотелось еще: и закрытый после первого сезона сериал "Сэндитон" по просьбе поклонников внезапно получил сезон второй. Эскапизм стал новым трендом.
"Этот жанр сопряжен со странной и опасной тоской по тому, чего никогда не было", – рассуждает создательница "Холодного дома" и "Оливера Твиста" британка Сара Фелпс. Но нынешнему костюмному кино такие опасности не страшны: зону комфорта новые адепты всего костюмного превращают в поле для экспериментов, заселяя красочные декорации новыми героями, наполняя их новыми смыслами. Именно в пространстве лондонского Регентства, Нью-Йорка XIX века или Шотландии века XVIII герои свободнее говорят о простых и понятных чувствах: долге и любви, семье и дружбе. Реальность цинична, драматична и зачастую страшна. Эскапистское прошлое – свободная от предрассудков зона, где можно ослабить не только шнуровку на корсете, но и гул чужих установок в голове. И конечно, полюбоваться на красивое платье – чтобы после просмотра приобрести себе такое же.