RU
Изначально танго возникло на окраинах Буэнос-Айреса - бедных, но бурлящих жизнью во всех ее самых будоражащих проявлениях. В одном из таких районов – в Палермо – и провел свое детство Борхес. “Пригород поножовщиков и танго” – так он его впоследствии называл. Сейчас Палермо, конечно, уже не тот, как раньше. Ныне там расположены ботанический сад, зоопарк и прочие вполне мирные достопримечательности. Тем же, кто хочет проникнуться духом аутентичного Буэнос-Айреса, следует направиться в старейшую часть аргентинской столицы – район Ла-Бока, приковывающий взгляды яркими разноцветными фасадами зданий. Здесь жили небогатые люди, и часто краски одного цвета на весь дом не хватало – со временем докрашивали другой краской. Так и появились разноцветные дома. Теперь это визитная карточка района.
На улицах можно увидеть пары, танцующие танго. С ними фотографируются все туристы. Но лучше это делать днем, так как район этот к вечеру становится довольно опасным. Кроме того, для тех, кто хочет только увидеть лучших танцовщиков танго, обязательны для посещения многочисленные танго-шоу. Они сделаны на великолепном уровне и никого не оставляют равнодушными.
Буэнос-Айрес весь наполнен яркими цветами. Это в том числе цвет жакаранды – нежнейший оттенок сине-фиолетового, в который окрашиваются улицы города в декабре, когда наступает период цветения этого дерева. И, разумеется, классические цвета танго – красный и черный. Женщина в красном платье, мужчина в черном костюме, красная роза – этот образ, сформированный в том числе благодаря кинематографу, сразу возникает в голове при одном упоминании слова “танго”.
Вообще танго – это плоть и кровь Аргентины, ее культурный код. Но вместе с тем это явление, которое близко и понятно людям по всему свету. Что также роднит его с творчеством Борхеса? В чем же секрет? Этот уникальный танец творит невозможное, он позволяет случайно встретившимся людям за какие-то 3-4 минуты, пока звучит музыка, вместе рассказать о своих чувствах. Полная импровизация– вот основа магии этого удивительного танца.
Но в фильме все намного сложнее. Для создания многозначного произведения кроме самого танца важны виртуозная работа камеры, локация, драматургия и даже декорации. Так, например, в фильме “Стена” мы видим предельно минималистичные, но вместе с тем метафоричные декорации. Серая стена, олицетворяющая унылую действительность; бар, где можно забыть обо всех житейских тревогах, и скамейка для отдыха в пути по извилистым дорогам жизни. И только две подвижные детали – мотоцикл и кабриолет – соединяют этот отнюдь не совершенный мир с другими вселенными.
То, что в этом антураже на глазах у зрителя происходит, – это приближение к символическому образу милонги – то есть, специальной вечеринке, где все танцуют танго. И если вы хотите вдохнуть аромат подлинного танго, зайдите на милонгу. Они повсеместно проводятся в Буэнос-Айресе, причем самые разные: где-то посетители должны соблюдать строгий свод правил – кодигос, где-то царит более расслабленная атмосфера, а где-то и вовсе танцуют под электронную музыку. Также у этого термина есть и иные значения: так называются и танец, от которого, как считается, танго ведет свое происхождение, и соответствующий музыкально-песенный жанр, и даже стихи для этого жанра. У того же Борхеса есть целый ряд таких стихотворных произведений: "Милонга кинжала", “Милонга о пришлом”, “Милонга Хуана Мураньи” и так далее.
Еще одна прелесть танго состоит в том, что каждый танец в конечном счете представляет собой отдельное произведение искусства и вносит свой вклад в эволюцию танго. Хорхе Луис Борхес по этому поводу изрек: “Ни годам, ни смерти не подвластны, пребудут в танго те, кто прахом стали”.
Как и все в этом мире, танго не стоит на месте. Этот танец проделал огромный путь и претерпел невероятные изменения. С одной стороны, даже в социальном танго появилось очень много сложных движений, с другой стороны – появились специальные методики обучения этим движениям, помимо не очень удобного для обучающегося принципа “делай как я”. Возникли танго нуэво, танго-альтернатива, которое танцуют под любую музыку. Уходит старое поколение маэстрос, старая гвардия, но появляются новые исполнители.
Благодаря удивительной гибкости, универсальности танго, с его помощью можно придумывать и воплощать совершенно любые истории, в любых жанрах. Это наглядно демонстрирует еще один мой фильм – ироничный нуар «Вкус ночи», взявший, между прочим, главный приз – “Золотой кол” – на вампирском фестивале International Vampire Film and Arts Festival в Трансильвании.
“Танго дает двум людям ощущение того, что они – одно целое”, – говорил Хорхе Луис Борхес и добавлял: “Но без сумерек и ночей Буэнос-Айреса создать настоящее танго невозможно”. И с этим трудно спорить. Аргентина сейчас становится модным направлением не только для отдыха, но и для жизни.
Сюда активно съезжаются в том числе и россияне. Только за последние годы страну посетили более 75 тысяч русских, а сейчас, по некоторым данным, количество проживающих здесь россиян достигает 300 тысяч человек. В том же Буэнос-Айресе образовалась целая “маленькая Россия” – с многочисленными модными ресторанами, салонами красоты и магазинами, открытыми русскими.
Вместе с тем следует заметить, что эта тенденция –отнюдь не сиюминутное веяние. Русский и аргентинский народы, разделенные десятками тысяч километров, тем не менее всегда притягивала друг другу некая магическая сила. В главном оперном театре страны (да и всего мира), роскошном Театре Колон, когда-то выступал Федор Шаляпин, а еще на протяжении долгих лет, в 1920-х и 1930-х, работала постоянная балетная труппа с русскими балетмейстерами, а возглавлял ее русский артист Георгий Кякшт. И конечно, не лишним будет вспомнить, что и сам Борхес в юности зачитывался романами Ф.М. Достоевского, и они на него оказали сильнейшее влияние.
Если вы хотите познакомиться поближе с необъятной вселенной танго и заодно удивительной вселенной танцевального кино, вам стоит посмотреть танцевальное кино, а потом обязательно взять билет и поехать на другой конец планеты постигать танго. Как говорил в своем знаменитом “Сонете о танго, прозвучавшем в сумерках” Борхес: “И танго вечное меня манило. К созвездьям новым. К риску быть собою. К воспоминанью, что ищу глазами”.