Саша, главная твоя зимняя премьера — сериал «Кеша должен умереть» с Константином Богомоловым в роли чрезмерно любвеобильного архитектора-многоженца, окруженного женщинами, которые решаются ему отомстить. А ты встречала такую женскую солидарность в жизни?
Даже не знаю. Мне вспоминается спектакль Константина Юрьевича Богомолова «Новая оптимистическая», где героиня говорит: «Все мужчины заодно. Женщины порознь, а мужчины заодно. Потому что вы все — на время, а женщина — навсегда». У меня нет суперблизкой подруги, хотя, безусловно, есть женщины, которыми я восхищаюсь, есть те, с кем у меня близкие дружеские отношения. Видимо, пока просто нет необходимости в такой женской компании… Так что я показной солидарностью, как флагом, не размахивала бы в современном мире — но в целом такое глобальное явление, как женская мудрость, есть, и это явление объединяющее. Эта фантасмагорическая история из сериала в жизни мне кажется вполне реальной. На уровне мысли! Уверена, в голове девушки, попавшей в зависимые отношения, не раз пробегала мысль: “Возмездие необходимо для такого мужчины, через руки которого проходят прекрасные, божественные существа — женщины, а он использует их в своих интересах и не отпускает”. И вот это решение, которое мы покажем в сериале, этот циничный и саркастичный финал, который объединяет четырех женщин, — такой финал и в жизни сполна может быть, в голове. А то, что в голове, может воплотиться в жизнь.
А насколько ресурсными могут быть для тебя съемки в женской компании? В «Трех сестрах» в театре у Богомолова — тоже про отношения женщин друг с другом на фоне более глобального сюжета…
Безусловно ресурсные съемки. Профессия актрисы для меня — это как терапия. Потому что в нас есть все, другое дело — признался ли ты себе в том, что и это тоже ты, что и в тебе есть и черное, и белое, что и ты смог бы быть подлецом или благодетелем. И чем больше ты сам с собой встречаешься и честнее с собой говоришь, тем больше ты себя понимаешь. И любая новая роль позволяет мне снова покопаться в себе. Классно, когда читаешь роль и думаешь: это вообще не про меня, но мы сейчас найдем это в себе. Не надо ничего играть, все уже есть внутри.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Чему тебя роль в «Кеше» научила?
Моя героиня Лена — созависимая, одинокая. Она сама себя сделала, тянет на себе всю семью и всех своих подруг. И Кешу! Почему? Кеша в ее жизни — это единственный мужчина и яркий персонаж. Чему она учит? Не надо все на себя взваливать. И позволять себя пользовать. Можно в конце надорваться или сорваться. И тому, что надо отпускать бывшего, пусть даже это было ярко. Надо полюбить штиль в жизни. И в тишине, наедине с самой собой лучше понять: за ночью всегда придет утро.
С Богомоловым вы вообще прошли огонь и воду, в том числе благодаря сериалу «Содержанки». Как тебе с ним работать интереснее, когда он режиссер, и ты в его власти, или когда он актер?
Когда Константин Юрьевич играет в спектакле, всегда видишь этот его контролирующий глаз. (Смеется) Да, он партнер, он дает тебе реплики и вступает с тобой в какие-то химические сценические отношения, но он все равно тебя контролирует. Расслабиться невозможно — ты все равно на экзамене! (Смеется) Но это и хорошо: я всегда в тонусе. При этом он классный актер, с ним по-партнерски действительно интересно. Тем более, раз это его спектакль, он может себе позволить пошалить — и можно пойти за ним и сделать что-то новое. С ним развиваешься, потому что он видит твой потенциал, он знает о тебе больше, чем ты сама знаешь о себе. А я очень жадная до таких проектов, которые выводят на новый актерский уровень. Это вообще актерская роскошь — попасть в проект, в котором сложно, в котором нужно себя преодолевать и становиться больше, чем ты был до него.
Ты как-то сказала, что никогда не согласишься на съемки в проекте, в котором тебе будет скучно. А что для тебя значит нескучно?
Я говорила о том, что моя задача как актера — сделать свою работу нескучной. Найти что-то можно в любом сценарии — и в классическом Чехове, и в современной пьесе.
А «Сны Алисы» — актерский вызов? Нескучно?
По-актерски входить в хоррор или в какую-то сумасшедшую психодраму — это достаточно тяжело, именно поэтому я с осторожностью отношусь к предложениям психоизматывающих ролей неврастеничек с диагнозом. Я не боюсь в это погружаться — но это непросто. Что такое хоррор? Это стрессовые ситуации, заброшенные особняки, кровь, паутина… Но на «Алису» я согласилась сразу, потому что была очарована на пробах Андреем Джунковским. Мне очень нравится этот режиссер, нравится сериал «Лучше, чем люди». Я согласилась еще до того, как был дописан сценарий. Мы сняли пилот, он успешно попутешествовал по фестивалям и получил кучу призов, ко мне вернулись с полным сценарием — и я увидела, что меня ждет! (Смеется)
Например?
Например, кульминационный момент: на площадке предложили перевернуть меня вместе с машиной, снимали ДТП, чтобы я повисела вверх ногами: «А дальше к тебе ползет бабка и мажет черным виски!». Почему нельзя это снять на хромакее в каком-то уютном лофте, учитывая, что на улице минус 10 и снег? (Смеется) Я, скажем так, засомневалась, что эта машина, купленная на «Авто.ру» за 100 тысяч рублей, не развалится прямо надо мной, попросила каскадера «прогнать» для меня эту сцену в машине — и мне не понравилось его напряженное лицо, хотя выглядело эффектно, конечно… Так что я включила всю свою фантазию и придумала, как сделать этот трюк, не залезая в машину. В кадре выглядело очень достоверно. Может ли тут быть скучно? Вряд ли!
Расскажи о физически или психологически сложном для тебя моменте на этих съемках.
Был ангар в Жуковском, где испытывают самолеты, там огромная такая труба, в которую самолет залетает на проверку. Настоящий стимпанк! И эта труба — это был портал, в который я ухожу. Играть несложно — но ты стоишь песчинкой среди этих гигантских самолетов и дрожишь…
А легче работать, если в команде — уже знакомые люди?
Круто встречаться с теми, с кем играешь спектакли — вам уже не надо договариваться, и это бесценно. В “Содержанках” мы неоднократно встречались с Игорем Миркурбановым, Дашей Мороз, Розой Хайруллиной, недавно с Филиппом Янковским мы сняли пилот к сериалу «Приход». Было весело, ведь у нас столько наработок!
В Театре на Бронной ты играешь в спектакле Богомолова «Дачники на Бали, или «Асса» 30 лет спустя». Что это за смесь театра и кино? Фантазия по мотивам пьесы Горького и одновременно фильма Сергея Соловьева?
Да, «горькая пьеса». Константин всегда соединяет киноязык с театром, поэтому у него театр с крупным планом. Помнишь анекдот операторский: «Пойдем в театр? — Да ну! Три часа смотреть общий план?!». А здесь он с крупным планом — есть камеры, проекции. Обычно в театре ты не можешь играть глазами, как в кино, а здесь, наоборот, только так и надо, и это ужасно интересное сочетание. А микрофон позволяет тебе просто говорить, а не «посылать» голос, как того требует сцена и зал на 700 человек. А почему «горькая»? Потому что горькая правда.
Горько только смотреть или играть тоже горько?
Все вместе! Там настолько про сегодня! И в этом столько сарказма, цинизма и иронии. Я думаю, даже если бы Константин Юрьевич оставил оригинальный текст, в его постановке это все равно звучало бы бесконечно актуально.
Ты, кажется, успеваешь везде: и кино, и театр, и «Танцы со звездами», и шоу «Фантастика», и светской жизни не боишься — сознательно стараешься объять необъятное или просто по-другому не умеешь?
Мне просто очень нравится то, что я делаю. И мне скучно сидеть на месте, скучно, когда нет чего-то созидательного, двигающего, открывающего. В любом проекте, в любой встрече есть какой-то потенциал. Вот ты задаешь интересные вопросы — и мне интересно на них отвечать, для себя формулировать. И мы встретились, давно не видевшись с тобой, и время вместе провели, поболтали — и разговор красивый записали. Значит, не зря же?
Да, во всем есть потенциал какого-то маленького счастья. А семейная жизнь легко вписалась в твой график — или возник этот вечный вопрос, что выбрать и как совмещать?
Знаешь, я люблю составить план действий — но не буду страдать, если не получается этого намеченного плана жестко держаться, не буду переживать, что все не так, как на бумажке. Поэтому в мою жизнь впишется все, что должно вписаться. Как на бумажке — все равно не будет, к этому пониманию я пришла, когда после института не попала ни в один театр. Я ужасно расстроилась, ведь был план срочно стать актрисой. У меня ничего не вышло по плану, только через три года я оказалась в театре — но в другом. Надо серфить и ловить волну. Есть цель, но пространство, в котором ты движешься, — это темная комната, ты идешь наощупь. И нужно всегда оставлять место чуду. Человек ограничен, есть что-то большее, и у этого большего — гораздо больше фантазии, больше иронии. И если ты будешь своими человеческими мозгами строить жесткий план, то, возможно, не получишь кайфа от жизни в полном объеме, всегда будешь в своих шорах. Я готова к тому, что будет не так, а по-другому. Я сделаю все, чтобы мое желание исполнилось, а потом его отпущу, дам возможность чему-то большему в этом поучаствовать. Но это не волшебная палочка Гарри Поттера, это не случай — на случай ориентироваться очень ненадежно. Это как со зрителями — сегодня смеются, а завтра нет. И нельзя ориентироваться, играя, на то, хлопают или нет, потому что у зрителей тоже может быть разное настроение.
Отыграл, пришел домой — а дальше? Помню твою цитату о том, как вы с супругом «снимаете» с себя профессию дома и превращаетесь в обычных маму и папу. Это возможно вообще?
У нас возможно, потому что мы любим разные жанры, разное кино, разный театр — и мы в разных жанрах существуем. Если пытаемся это обсуждать, все заканчивается жесткими спорами — и только вечер испорчен. Нам есть что обсуждать в жизни, есть много других интересных общих тем, нам незачем вампирить друг друга, потому что мы оба реализованы в профессии. Есть любимое дело — и эта ниша у тебя активна. И отдельно есть зона, где ты мать, жена — и тут себя тоже надо развивать и прокачивать. Изначально я была Алексеем очарована именно как актером, но замуж вышла за человека, которым очарована как мужчиной — его ценностями, его пониманием семьи, отцовства. И он — полная моя противоположность, такая тотальная, что, мне кажется, нам друг друга не разгадать никогда.
Как ты считаешь, наше общество все еще требует от женщины выйти замуж как можно раньше любой ценой? Или появилось понимание, что важнее дорасти до взрослых отношений эмоционально?
Для меня в браке — важна была осознанность решения. Я не исключаю, что и в 20 лет можно реально хотеть семью, родить и быть хорошей мамой. Мне в 25 один психолог раскладывал жизнь на этапы по 7 лет: с 21 до 29 здорово хотеть семью, потом — карьера… Возможно, в свои 25 я действительно была готова к браку — но в итоге рада, что занималась карьерой. Когда встретила Алексея, уже точно хотела одного: плед, чай, дети! (Улыбается) Все складывалось, перемены шли лавиной, жизнь разделилась на до и после. И мне кажется, главный показатель счастливой пары — это понимание, что вы растете. Если ваше партнерство начинает приносить плоды — в творческом, финансовом плане, появляются дети — то это созидающий союз. А когда один расцветает, как папоротник в сказке, раз в миллион лет, а другая — баба в неврозе, сидит засушенная, в таких отношениях нет гармонии.
Определение, которое приходит на ум, когда тебя видишь, — идеальная. Идеальная женщина, идеальная мама, идеальная актриса. В чем твой секрет? В чем твоя стабильность?
Я помню, как началась мода на «жизнь в моменте». Сначала мне казалось странным даже надеяться на это: монахи годы кладут на то, чтобы этому научиться. Но потом я поняла, действительно так — живешь в моменте, когда испытываешь счастье. Например, в путешествии это очень легко проследить: ты первый раз в каком-то городе, у тебя адреса от подружек, где пообедать и что посмотреть, — и что с тобой происходит? Ты существуешь конкретно здесь и сейчас… В Москве ходишь и половину красоты не видишь, все привычно, а вот оказываешься в другом месте — и живешь в моменте. Так что моя стабильность — в этом умении поймать мимолетное счастье. И я люблю так строить путешествия (если без детей), чтобы сначала погрузиться в суперкомфорт, в суперкрасоту — а потом забраться в самую середину какого-то треша. Чтобы поскорее забыть о городском комфорте и поймать это чувство момента, встретиться с собой, поговорить по душам. (Улыбается)
Фотограф: Екатерина Силаева
Продюсер: Аниса Ашику
Благодарим Lobster Studio за помощь в организации съемки