RU
Шоу Ксении Собчак продолжает привлекать к себе все больше и больше внимания. Телеведущая и общественный деятель уже приглашала к себе в эфир Федора Смолова, Сергея Светлакова, Ольгу Бузову, Анастасию Волочкову, Филиппа Киркорова. И вот теперь в "Осторожно, Собчак!" один из самых обсуждаемых театральных режиссеров России Константин Богомолов, с которым Ксения сейчас состоит в романтических отношениях.
Об их романе начали говорить зимой после того, как камеры наружного наблюдения одного из центральных московских кафе зафиксировали драку Богомолова и на тот момент мужа Ксении Максима Виторгана. 8 марта Ксения и Максим объявили о расставании, а спустя несколько месяцев телеведущая начала появляться с театральным режиссером под руку на светских мероприятиях. Впрочем, Ксения и Константин до сих пор официально так и не прокомментировали свой роман. Вот и за час интервью они обсудили все - от политики до будущего кино, но тему отношений затронули лишь вскользь. Только в конце Ксения позволила себе иронично задать вопрос Константину, что у него на личном фронте. "Не комментирую", - ответил режиссер. Вполне в духе современного концептуального театра.
Я не люблю, когда меня хвалят за то, что я сам считаю занижением планки. Наверное, это мой зажим, который заставляет атаковать энергию похвалы. У меня никогда не было звездной болезни. Я люблю какие-то восхищения, но я критически отношусь к тому, что делаю. И все это оттого, что у меня очень высокая внутренняя планка и высокая внутренняя самооценка. Я слишком себя люблю, чтобы позволить кому-то хвалить меня за то, что я не считаю абсолютом.
О жизненных ориентирах
Искусство и творчество не являются для меня способом жизни. Я ненавижу, когда меня называют художником… Для меня стать худруком - важная история. Чтобы вы понимали, я больше про менеджмент, чем про творчество. Я больше про то, чтобы разглядеть в других что-то, чем в себе. Я круто умею менять других людей, но я понимаю, что сам никогда не поменяюсь. Я могу многое сделать для других людей, научить их. Это заводит гораздо больше, чем возможность сделать очередной спектакль.
Я считаю, что театр и кино, как искусство иллюзии, умерли. Кино как искусство, в котором поезд надвигался и люди разбегались из зала… И театр как искусство, в котором люди верят, что человек на сцене живет и умирает, - это умершее искусство. Театр и кино должны искать новые формы взаимодействия со зрителем. Новые формы подлинности. Тогда я и придумал идею того, что существование актера на сцене или на экране - это воспоминание, а история, которую ты рассказываешь, произошла один раз. Это великое уважение к уникальности жизни, к уникальности любого события, уникальности любого опыта. Момент неповторим, но его можно попытаться вспомнить. Как человечество 2019 раз вспоминает Рождество или Воскресение. Никто на кресте не висит, не умирает в этот момент. Не обливается потом, не изображает… Есть распятие и икона, которые обозначают то, что было когда-то. Дальше есть люди, которые приходят в храм. Они слушают священника, который ведет свою службу не в соответствии с их выкриками из зала: "быстрее", "скучно", "громче", "непонятно". Он делает это для них, но в соответствии с какими-то другими законами. И они пытаются вместе с ним прожить это воспоминание. Вот то же самое и со спектаклем. Существование актера на сцене - это попытка вспомнить, что было.