Анна, ваш новый альбом будет необычным. Расскажите о нем.
Слушателей ждет новое звучание старых хитов группы «Винтаж». Альбом записан с молодыми, совершенно невероятными и прогрессивными музыкантами — DVRST, Fargo, Padillion и другими. Для меня большая честь и везение, что такие талантливые люди хотят сотрудничать со мной — в этом, наверное, главный секрет долголетия группы «Винтаж».
Ваш главный хит «Плохая девочка» тоже теперь заиграл по-новому.
Да, благодаря новому звучанию песня получила вторую жизнь. Но случилось все не сразу. Два года назад я начала искать молодых музыкантов для сотрудничества, так как чувствовала, что немного «застряла». В итоге сделала несколько коллабораций и сняла дорогущий клип, который так и не выпустила — не почувствовала, что вот оно, то самое. С этими мыслями летела в самолете, когда ко мне подсел молодой парень и начал меня «кадрить». Он не знал, кто я. Мы общались, через какое-то время зашла речь о музыке. Он предложил послушать свой плейлист и протянул мне свои наушники. Я наткнулась на очень классный трек, который записал его 16-летний брат. Мы уже заходили на посадку, когда я раскрыла все карты и рассказала, что пою в группе «Винтаж». Парень тут же понял, что весь полет клеил «бабушку», поменялся в лице, перешел на «вы» и признался, что его мама слушает мои песни. Телефон его брата я все же достала. (Улыбается) Так и стали работать. В итоге получилась та самая «Плохая девочка» с музыкантами ТРАВМА, SKIDRI и DVRKLXGHT. Было четыре варианта трека, но мы остановились на направлении фонк.
Но и «Плохая девочка» версии 2008 года сейчас звучит современно.
Это во многом благодаря очень продуманному, новаторскому звучанию. В те годы «Винтаж» старался изобрести велосипед. Помню, мы снимали дом в Поселке художников. У нас был стол, старенький компьютер и шнуровой микрофон. Мы экспериментировали со звучанием, добавляя в песню какие-то сумасшедшие звуки, сэмплы шороха листьев, создавая очень многосложную музыку. Так родилась «Плохая девочка», которая до сих пор популярна, и целый альбом SEX.
Запись нового звучания — это такой способ омолодить аудиторию, вдохнуть новую жизнь?
Это действительно так. Группе «Винтаж» уже 17 лет, но наша музыка не имеет срока годности. На концертах я вижу, что возраст поклонников — от 5 лет. И все знают тексты наших песен, приходят семьями — мне это безумно нравится! Думаю, это происходит потому, что мы не боимся экспериментов, не застреваем в одной форме — это и позволяет нам обновлять аудиторию. Музыка — как любовь, ты не ограничиваешь ее временными рамками, не гонишься за форматами, не пытаешься раз за разом повторить одно и то же. Многие артисты совершают ошибку — сами себя повторяют, записывая похожие песни.
Значит, вы считаете себя революционерами в музыке?
Возможно, звучит громко, но я всегда боролась за это почетное звание. Если отмотать назад, можно заметить, что мы всегда двигались своим путем. Помню, когда мы записали «Москву» с диджеем Smash, на нас обрушилась дикая волна хейта, поклонники говорили, что «Винтаж» закончился и никогда не будет прежним. В первые дни у нас было мизерное количество просмотров и прослушиваний, а вот сейчас эта песня — хит, звучит прогрессивно и круто. Мы опережали время. Хотя некоторые треки так и не стали популярными. К примеру, песня «Микки», которая по звучанию была совершенно иной. Мы по-настоящему ею болели, можно сказать, изобрели новое звучание голоса (пиччинг) — тот самый прием, который сейчас используется в каждом треке, в том числе и в новой «Плохой девочке», но тогда никто не понял, почему мой голос звучит так мультяшно. Мы очень расстраивались, что «Микки» не стал хитом. Зато сегодня эта песня очень популярна в соцсетях.
В те времена не было компьютерной обработки, «автотюнов». Вы же записывались, что называется, на чистую...
Ой, это очень смешно. Когда я рассказываю сегодняшним музыкантам про то, как мы создавали песни, особенно во времена группы «Лицей», они не могут поверить. Мы писались на пленку, а она была очень дорогой. Нельзя было испортить ни одной ноты. У тебя один дубль, чтобы спеть свой голос, и по паре дублей на верхний голос и нижний. Для молодых людей, которые привыкли править все на компьютере, это дико странно. У современных музыкантов свой путь, сейчас идет гонка за громкостью, частотами и так далее. А мы — старая школа, настоящий винтаж!
В обычной жизни, не музыкальной, этот опыт тоже пригодился?
Конечно, я обожаю делиться им не только со своими детьми, но и с публикой, поклонниками. Вы даже не представляете, как тесно мы общаемся с фанатами. Я всегда стараюсь реагировать на их сообщения и комментарии в соцсетях. Думаю, поэтому эти люди десятилетиями со мной. Я их воспринимаю как своих детей, а они зовут меня «ма». Иногда выхожу на сцену, вижу полные залы и не могу поверить, что эти люди пришли на меня. Я мечтала об этом с детства и, наверное, никогда не смогу к этому привыкнуть. Но когда мне говорят «вы легенда», хочется под кровать спрятаться! (Смеется)
Неужели стесняетесь?
Просто мне сразу кажется, будто я какая-то возрастная и зазнавшаяся артистка, которая уже завершает свой творческий и жизненный путь. А я, честно говоря, каждый раз начинаю его заново. Это в любой профессии так: когда ты делаешь то, для чего родился, не имеешь права даже подумать, что уже всего достиг. Потому что как только эта мысль приходит тебе в голову, Вселенная тебя «вычеркивает». Я обожаю книгу «Алиса в Стране чудес». Там есть момент, когда Алиса с Червонной королевой очень быстро побежали на следующую клетку на шахматной доске. А Алиса неожиданно обнаружила, что осталась стоять на той же, несмотря на все усилия. Тогда королева сказала ей: «Чтобы попасть на следующую клетку, нужно бежать в два раза быстрее». Это мой закон жизни.
Вы поняли его еще в детстве?
Да, потому что с детства работала. Я благодарна родителям, которые в семь лет отдали меня в детский ансамбль «Останкино». Это был очень серьезный труд, и я старалась, хоть и была очень залюбленным ребенком, который дома не знал слова «нет». Что бы я ни делала, родители всегда говорили, что я самая лучшая. Я даже как-то попала в тюрьму в подростковом возрасте. Дело было в Лондоне — я ездила по английской столице без прав, да еще и по правой стороне. Меня посадили за решетку на трое суток, после чего депортировали в Москву, на что родители сказали, что все англичане идиоты. (Смеется) Безусловная родительская любовь в сочетании с серьезной работой с семи лет сформировали меня такой, какая я сейчас есть — нерефлексирующим трудоголиком с огромным внутренним стержнем.
Вы в детстве много гастролировали с ансамблем?
Мы ездили в туры, в том числе за границу, бывало, выступали в 40 городах за 40 дней, давая по два концерта в день. За такой тур я получала зарплату больше, чем мама с папой. Это очень серьезная школа жизни.
До сих пор помню свои первые гастроли в Воронеж. Жили мы неделю в какой-то холодной сторожке, где вместо туалета стояло ведро. После такого мне ни одни гастроли не были страшны. Это сформировало у меня отношение к жизни и к людям. Я не могу смириться, когда вижу проявление высокомерия, когда кто-то ведет себя отвратительно в ресторанах с официантами, когда артисты грубо отказывают человеку, который подходит взять автограф. Боже мой, да этого фаната целовать надо за то, что он это делает вообще! Мой жизненный опыт проявляется каждую секунду, в каждом решении, в каждом шаге — именно он позволяет мне сейчас быть собой.
Несмотря на то что вы с детства были на сцене, уже в сознательном возрасте выбрали профессию скульптора. Почему?
А я ее не выбирала. (Улыбается) У меня была большая любовь — сын известного советского скульптора Юрия Григорьевича Орехова. Нам было по 16 лет, мы ничего не делали, а только тусовались в его мастерской. Однажды ночью я нашла кусок глины и слепила из него портрет своего возлюбленного. Скульптура была ужасная, но Юрий Григорьевич разглядел во мне талант. В итоге, благодаря его наставлениям, я отправилась учиться в Академию Глазунова. Поступила сразу, а вот моего избранника не приняли. Через какое-то время мы расстались.
Не знаю, хорошо это или плохо, но, учась в академии, я получила колоссальный опыт, монументальное шестилетнее художественное образование. Со второго курса я уже пела, но продолжала учиться, рисовать, лепить. Все это в дальнейшем повлияло на меня, как и школа танцев, в которой я занималась с семи лет. Теперь я использую это в клипах, постановках, текстах, концертах. Мои танцоры подтвердят, что у меня очень серьезные навыки, фундаментальная танцевальная школа — я могу выучить любую сложную постановку за полчаса, да и танцы поставить!
Благодаря художественному образованию вы по-другому, не как другие люди, относитесь к обнаженному человеческому телу?
Я воспринимаю его как искусство, и поэтому очень четко чувствую грань. Меня обвиняли в пошлости — кому-то не нравились мои откровенные клипы, костюмы, поведение на сцене. У меня к этому другое отношение. Я считаю, что красивое обнаженное человеческое тело прекрасно.
Помните тот момент, когда вы впервые вышли за рамки и разрешили своей «плохой девочке» проявиться?
Я была такой всегда. Как только сформировалась физически, надела впервые туфли на каблуках, сразу поняла свои сильные стороны. Научилась себя правильно подавать, чувствовала в себе силу «плохой девочки». Использовала этот инструмент влияния на мужчин. Мне повезло, что, когда я росла и СССР распался, начался период совершенной свободы, появилось рейв-движение, клубы, прогрессивная музыка, модная одежда — от всего этого я просто сошла с ума. Помню, как открывался клуб «Титаник», как дружила с танцорами, суперпопулярными тогда диджеями — Листом, Пашей Корейцем, Фонарем и многими другими. Я впитывала эту энергию свободы, эту музыку, как губка. Намного позже родился альбом «Винтаж» Very Dance. Каждый трек был коллаборацией с диджеем того времени, и это было очень круто и важно для меня.
Вам не кажется, что на фоне вашей новой, трендовой, музыки, название группы — «Винтаж» — звучит как-то удивительно.
Сейчас это название как никогда актуально. Раньше оно было непонятным для людей, и многие интересовались значением этого слова. Я даже сейчас вспомнить не смогу, откуда его взяла. Мы стали группой «Винтаж», потому что на тот момент были уже опытными артистами, выдержанными... Выдержанными, но не сдержанными. (Смеется) Сейчас название «Винтаж» — мегаактуально. Просто потому, что оно непосредственно ассоциируется с нашей группой. Этому бренду уже много лет. Да и плюс «винтаж» — это то, что с годами ценится только больше и больше.
Что говорят дети о вашем творчестве? Слушают ли песни?
Они меня во всем поддерживают. Я чувствую себя с ними на одной волне. Понимаю, что это самый большой дар. Мы с дочерьми подруги, они даже иногда пытаются меня поставить на место, потому что я могу, например, танцевать на улице. (Улыбается) Делаем друг другу макияж, меняемся одеждой. Я считаю, что это мое достижение — дружить со своими детьми. Их друзья тоже воспринимают меня как ровесницу. Помню, когда одноклассники девочек приходили к нам домой, узнавали, кто я такая, то просто выпадали в осадок. В воспитании детей я всегда слушаю свою интуицию. Они все абсолютно разные, три совершенно отдельных, самостоятельных личности, со своими заморочками и привычками.
Вы строгая мама?
Я контролер. Не могу закрывать глаза на какие-то вещи. Не пропускаю детали, мелочи, которые происходят с моими детьми, вмешиваюсь, стараюсь направить. Поэтому я считаю себя хорошей мамой. Проще было бы заниматься собой, своими делами, и не тратить время на то, чтобы разговаривать, порой жестко, доносить что-то, особенно подростку. Я считаю, что я много энергии инвестирую в своих детей — и это приносит свои плоды. Моя старшая дочь Варя была в очень сложном подростковом периоде, и мне стоило больших усилий, чтобы скорректировать это. Она так меня доводила, что приходилось почти каждый день вызывать скорую, казалось, что у меня сердечный приступ.
И как вы справились с этим периодом?
Использовала нестандартные решения. Например, Варя говорила мне, что я ничего не делаю, что мне на нее наплевать. Это меня задевало — и я взяла ее с собой в Париж на 24-часовые съемки без перерыва. Была съемочная группа из 40 человек, а Варя стала главной героиней клипа, ей тогда было 15. Она сутки снималась без возможности отдохнуть, прилечь, поесть и попить. И поняла, как это тяжело. Ее жизнь разделилась на «до» и «после». До — еще в самолете по дороге в Париж — это был комок ненависти, а после — любящая и благодарная дочь, которая поняла, как сильно я порой уставала, но все равно умудрялась присутствовать в каждой секунде ее жизни. С Марусей было не так, она с детства очень рассудительная, будто проживает 25-ю жизнь. Она всегда меня поддерживала, всегда была на моей стороне. Сидела рядышком, успокаивала. Маруся — уникальный случай. Сейчас мы с обеими дочерьми лучшие подруги.
С сыном все по-другому?
У Кирюши совсем другие вибрации. Он хоть и младший, избалованный, но больше всех похож на меня. Я хорошо его чувствую и с самого начала понимала, как с ним договариваться. Мы с мужем стараемся дать ему хорошее образование, он знает пять языков, играет на гитаре, увлекся барабанами, программированием — во всех направлениях даем ему возможность развиваться.
Легко быть на одной волне с молодежью, когда вы сами выглядите так, словно вам чуть за 20.
Я артист — это моя обязанность. Ем мало — просто не успеваю в своем сумасшедшем ритме. Плюс я постоянно в движении, всегда энергична, заряжаюсь от своей публики, от коллег, с которыми работаю. Я много танцую, переключаюсь, стараюсь не зависать в какой-то рутине. Это очень помогает. Я обожаю настольный теннис, это единственный вид спорта, которым я занимаюсь серьезно.
То есть сила — в движении?
Абсолютно так! В моем случае никаких волшебных диет. Конечно, ботокс с гиалуронкой никто не отменял, но я придерживаюсь мнения, что молодость и красота идут изнутри. Я всегда слушаю свой внутренний голос, стараюсь жить в гармонии с собой. Если молод душой, то и внешне это заметно. И плюс я никогда не притворяюсь никем. Мне кажется, что это самый легкий путь — быть самой собой, искренне относиться к людям, и они будут так же относиться к тебе. Этот закон всегда работает. Я люблю людей, со всеми недостатками и косяками, многое могу простить и не боюсь ошибаться в жизни. Важно уметь принимать себя такой, какая ты есть, не гнобить за ошибки. Многие ведь боятся делать какие-то шаги, осуждают себя, а ведь это путь в никуда. Принятие себя и любовь к миру — вот истинный ключ к молодости и успеху.
Текст: Анна Касьянова
Фото: Яна Давыдова
Стиль: Кема
Макияж, прическа: Галина Пантелеева
Продюсер: Ульяна Кальсина
Ассистент стилиста: Даниил Шлык
Ассистент фотографа: Сергей Волков
Благодарим «Три вокзала. Депо» за помощь в организации съемки