Осознанно покататься на эмоциональных качелях
С цирковых подмостков — в скучный семейный быт с религиозной женой. От чередующихся любовниц — к мыслям о вере. От рутинной хтони — к новым вдохновляющим «штукам» (фокусам, творческим умениям); отсюда и «штукарь» — работающий в разных жанрах цирковой артист. От приземленных мечтаний о богатстве — до «мефистофелевской» тоски. Такова жизнь Яшки Мазура, циркача не без таланта и задора, но с по-байроновски (или по-есенински) маетной душой.
Следя за поворотами непритязательного в общем-то сюжета (уехать за деньгами с новой любовницей или остаться в привычном мире уютных жен — официальной и гастрольной), зритель вместе с главным героем испытывает все его эмоции. То надрывно балагурит, то взывает к небесам с риторическими вопросами, то решает махнуть на все и жить в радости и легкости, то озлобляется. За небольшое время в театральном кресле, оказывается, можно почувствовать себя настолько живым, что хватит не на одну линию судьбы.
Побывать одновременно в театре, в цирке и на кукольном шоу
Помимо колоссального эмоционального ассортимента спектакль питерского режиссера Яны Туминой в театре «Шалом» предлагает еще и невероятное жанровое разнообразие. За два с небольшим часа гости представления увидят и кукольный театр, и танцевальные номера, и фокусы, и юморески, и пронзительную драму, и философские монологи, и стильное бытописание мытарств польских евреев.
Периодически может возникать ощущение, что это и не театральная сцена вовсе, а «городок в табакерке». Как будто вы подглядываете за жителями музыкальной шкатулки и видите, как механические человечки ведут себя, когда кто-то заводит шарманку в надежде послушать музыку, и как они же ощущают себя в покое, замерев и вслушавшись в себя.
Задаться экзистенциальными вопросами
Вопросы к себе — лейтмотив спектакля. «Что делать?» в этом конкретном случае занимает больше сценического времени, чем его напарник «Кто виноват?». Поднимаются довольно глубокие пласты сознания и подсознания, а спектр обсуждаемых тем простирается от веры до таланта, от трудностей выбора до обыденности зла, от измен до любви и от желаний до мечтаний.
Ощутить тонкий психологизм и социальную остроту персонажей
В центре внимания, конечно, главный герой, но на самом деле себя ищет каждый герой постановки. В этом смысле спектакль получился очень объемным, очень насыщенным. Мастерски проработанные герои и блестящая актерская игра дополняется яркими костюмами от Маши Небесной и невероятной игрой света (спасибо команде большого художника Василия Ковалева): то и дело кого-то из артистов выхватывают из мрака и визуально «приближают» к зрителям, как под микроскопом. И одновременно же каждый персонаж раскрывается и в своем драматическом облике, и в своем ироничном образе. В жизни и на сцене, в грусти и в радости. Из романа на сцену попали точные зарисовки людей-типажей (узнаваемых во все времена), а уже за ними прячутся настоящие люди — трогательные и хрупкие.
Оценить нетривиальный вклад каждого члена команды в постановку
Помимо невероятной работы костюмеров и художников по свету нельзя не отметить и работу других участников команды. Например, декораторов, которые превратили сцену в «сундук со сказками» со множеством ящичков и окошек, откуда, как бог из машины, может появиться то сноп заячьих ушей, то горожане, то вообще кони или павлины. Аутентичный саундтрек от Павла Ховрачева и Святослава Лысова, изобретательная хореография Алишера Хасанова, тонкое видеосопровождение от Кирилла Маловичко (то выполняющее функцию фона, то отсылающее к внутреннему миру героя). Важно все!
И это не говоря о титанической работе занятых в постановке артистов: Евгения Овчинникова (Яша Мазур), Николая Тарасюка (Ангел), Антона Шварца (Беса), Григория Кагановича (Отца), Анны Терентьевой (Эстер), Алины Исхаковой (Магда), Евгении Романовой (Зевтл), Елизаветы Потаповой (Эмилия) и др. Всем им пришлось во время подготовки спектакля освоить еще и цирковое ремесло — попробовать себя во всех ипостасях от клоунады до иллюзии и акробатики.
Отдельно надо отметить, что режиссер в этом спектакле — еще и сценарист! Яна Тумина не только соединила разные жанры и разные настроения, не только собрала поразительно цельное произведение из «лоскутов» театрального искусства. Она самостоятельно перекроила полотно великого романа, перенеся героев со страниц очень непростой, очень веской психологической прозы на театральные подмостки. Сделав пьесу и зрелищной, и динамичной. Насытив ее завораживающими номерами, в которых (и это слова самой Яны), «трюк становится специфическим сопровождением текста и расширяет, дополняет сюжет». Режиссер увидела все по-своему, не делая прямую реконструкцию книги, а создавая собственное произведение, но на 100% проникнутое духом литературы Башевиса-Зингера.