RU
Что нового можно сказать о практически кинематографическом памятнике, фамилии нарицательной, человеке с карьерой-камертоном, задававшим тональность советскому массовому кино второй половины века? Что Сергей Бондарчук был по-настоящему большим автором: мыслил громко, мечтал ярко и отдавал себя делу жизни (как актер, режиссер, сценарист, оператор) всего без остатка? Авторы фильма "Бондарчук. Battle", журналисты Антон Желнов и Денис Катаев, идут еще дальше, называя его Гагариным — фигурой планетарных параметров, связующим звеном для двух полушарий. С одной стороны — советский, красный, мир Сталина и жестких рамок, с другой — далекий западный мир в преддверие Вьетнама, бунтарей без причины и детей цветов. А внутри этой биполярности — он, удивительным образом попавший в сферы влияния обеих сверхдержав.
Бондарчук — человек-парадокс. Парадоксален и док о режиссере, в самом названии которого противоречие: конкретная фамилия и необъятное понятие. Человеческая личность и бой, битва, баттл. В последнем английском слове — отсылка к западному периоду творчества режиссера, 10 годам с конца 50-х, которые и стали основным временем действия "Бондарчук. Battle". Масштабные, беспрецедентные съемки с массовкой в 120 000 человек для экранизации "Войны и мира". Успех фильма в США: исполнительница роли Наташи Ростовой Людмила Савельева получает первый советский "Оскар" и говорит со сцены скромное Thank You. Роль у Росселлини, общение с Копполой, дружба с Дино Де Лаурентисом и еще один эпос, громадное кинополотно — "Ватерлоо".
Перечисление всех этих успехов "наших" там, за рубежом, существует на экране "Бондарчук. Battle" не для общего патриотического зачета. В цитатах опрошенных спикеров (Кончаловский, Михалков, Катарина Кубрик, Жоэль Шапрон и многие другие) звучит главное: признание советского режиссера на Западе — это уникальное совмещение места и времени, таланта мастера и породившей его эпохи. Судьбы скрещенья.
"Для нас это высказывание про надежду, про какой-то временный сгусток, в котором лауреат различных премий СССР смог стать фигурой мирового значения", — поясняют удивительное попадание в дух времени Желнов и Катаев, называя свой фильм не только классическим примером кино о кино, но и картиной о великой иллюзии.
Емкое Battle не только намекает на грезу о великой общности советского и западного миров, но и вмещает в себя самую суть творчества Бондарчука. Не режиссер, но полководец, "певец войны", он сделал кинобаталии своей стихией. С сигнальной ракетой в руке — чтобы слышали все на площадке — отдавал приказы тысячам статистов на съемках картины “Ватерлоо”. При этом, воспевая войну, не восхищался ею беззаветно, но возвышался над схваткой. Пролеты камеры над солдатами в двух его эпосах, "Войне и мире" и "Ватерлоо", — тот самый взгляд словно из космоса, который Бондарчук делил на двоих вместе с (со)автором-вдохновителем, Львом Толстым. Не осуждение, но осознание трагизма, бессмысленности любой схватки. Ведь ужас и масштаб войны он, как герой Красной Армии и как режиссер периода пост-Великой Отечественной, прекрасно понимал. И вмещал в себе еще одно пограничное состояние: душевный подъем сражавшихся за Родину и глубину пережитого на войне ужаса. Снова парадокс, опять баттл.
"...Он брался за великую литературу, создавал беспрецедентные по своим условиям кинопроекты, не признавал границ — ни географических, ни ментальных. А в центре созданного им огромного мира, в фокусе любой битвы, при этом всегда оставался человек", — сказал о главном герое этой картины Федор Бондарчук.
Желая сделать фильм об отце, он обратился с этим предложением к Желнову и Катаеву, оставив для себя в "Бондарчук. Battle" роль продюсера и спикера. Вокруг фигуры Сергея Федоровича в кино — круговорот интервью, кадров, локаций и фильмов, международный ландшафт, в который он — наравне с Кубриком, Копполой и другими — навеки органично вписался. У этого дока и самого как бы чужеродная линза и взгляд тоже немного со стороны — с берегов западного мира, которому Бондарчук-старший оказался неожиданно близок. А внутри круговерти из эпитетов и званий, в фокусе оригинального замысла — не памятник, карьера, барельеф или имя. Внутри все тот же человек, живой и неоднозначный Сергей Бондарчук.
