RU
«Такой могла быть жизнь столичного бомонда, не будь в истории человечества революций и Первой мировой, — объясняет концепцию Егор. — Это балет-размышление на тему того, как развивались бы человеческие принципы, вкусы, мода и взаимоотношения в нашем обществе. Это чеховский «Вишневый сад» — в своем музыкальном, визуальном и пластическом воплощении». Проводя параллель с «Вишневым садом», режиссер имеет в виду основную связующую тему — уходящую эпоху. Так же, как у Чехова, герои спектакля чувствуют неизбежность наступления чего-то нового и расставания с привычным.
В центре сюжета — модный показ знаменитого кутюрье и сопровождающие его закулисные интриги. На сцене — звезды Большого театра Кристина Кретова, Анна Тихомирова, а также артисты, танцующие современную хореографию: финалист и серебряный призер шестого сезона шоу «ТАНЦЫ» на ТНТ Герман Ромазанов, основатель кубка мира, финалист чемпионатов Европы и мира Брайен Опоку, полуфиналистка четвертого сезона шоу «ТАНЦЫ» на ТНТ Александра Горошко. Это, кстати, уникальный случай, когда режиссер рискует и идет на совмещение регтайма с теми танцевальными направлениями, которые этому стилю музыки абсолютно не свойственны — с балетом, контемпорари и уличными танцами.
Помимо Дружинина, за танцевальную часть отвечают венгерский танцор и хореограф Балаж Бараньяи и ассистент балетмейстера Михайловского театра Начо Дуато. А вот к визуальному ряду приложила руку дизайнер Алена Ахмадуллина, которая создала эксклюзивную коллекцию костюмов для спектакля и оказалась тут как нельзя к месту. Дизайнер рассказывает, что была вдохновлена процессом сопоставления разных эпох, соединением классического балета и хип-хопа, разных исторических периодов. Современность и отсылка к 20–30-м годам, уникальному стилю glamorous близки бренду Alena Akhmadullina.
Сейчас театр более открыт, синтетичен, — комментирует Алена. — Жанры смешиваются между собой, появляется больше воздуха для творчества, в том числе для таких проектов, как «Русский регтайм», когда видение дизайнера становится неотъемлемой частью концепции. Сто лет назад подход к созданию костюмов был более консервативным. Наверное, в будущем границы будут стерты еще больше, мы увидим больше диффузных жанров.
Алена присоединилась к проекту в качестве художника по костюмам неслучайно: в спектакле мода — это главное действующее лицо, один из героев, который незримо присутствует на сцене.
Именно поэтому мне сразу стало понятно — это должен быть не театральный художник, — комментирует продюсер проекта Леонид Роберман. — Ведь нужно было не просто одеть артистов, а придать всем персонажам единое видение, которым обладает как раз модельер. Художник по костюмам в театре, конечно, знает, что такое эпоха, он может разобрать характер человека, учитывая его социальный статус, профессию, возраст. Но здесь идет речь не об отдельных героях, а о невидимом. Здесь нужно было не только одеть, но проявить это «невидимое», сделать его ощутимым и придать ему плоть.
В постановке звучит музыка лауреатов «Эмми», «Грэмми», «Оскар», «Тони» и Пулитцеровской премии — Марвина Хэмлиша, Гарри Конника, Рэндалла Ньюмана, Уинтона Марсалиса, Джошуа Рифкина, Бенни Гудмена. По мнению создателей балета-дефиле, музыка в спектакле, в отличие от костюма, играет важную, но не первичную роль. Ведь когда зритель приходит на классический балет, он всегда обращает внимание на оркестр, а в «Русском регтайме» важно подчеркнуть костюм и само действо, не смещая акцент на другие составляющие.
Тем не менее в созданной на сцене альтернативной версии истории нашего общества регтайм мог бы по-прежнему оставаться эквивалентом популярной музыки: «Эпоха регтайма очень короткая — дальше пришел более агрессивный джаз, джаз биг-бендов и время свинга. И это направление стало казаться архаичным, почти классикой, стало уходить на задний план. Но если классика свои позиции не сдала, ибо это классика, то регтайм, конечно же, такой популярностью не пользуется». Но если бы обстоятельства были иными, сейчас мы могли бы слушать другую музыку, носить другую одежду и, в целом, больше стремиться к красоте.
Я хочу, чтобы зритель на полтора часа погрузился в красоту, — говорит Леонид Роберман. — В красоту движения, линий, балета, пластики, музыки. Я хочу, чтобы, выходя из театра, он взглянул на себя в зеркало. И если решит, что что-то не так, завтра его взгляд на себя немного изменится. Он сделает ремонт в своей жизни, как мы сделали ремонт во времени: заштукатурили трещины от разломов и потерь, нанесли грунт для укрепления своих устоев и наклеили свежие обои, чтобы продолжать жить и дышать полной грудью.