RU
Еще больше новостей в нашем Telegram-канале, группе ВКонтакте и канале Яндекс.Дзен
______________________________
Игорь, как вы оцениваете то, как сегодняшнее молодое поколение смешивает люкс с массмаркетом и совершенно из-за этого не парится?
В какой-то момент появилось достаточно успешное поколение, которое финансово могло позволить себе очень многое, но оно не стало подражать предыдущему и отражать свои финансовые возможности через визуальные блага. Молодые люди стали экспериментировать: они миксуют Saint Laurent с H&M, ездят на машине самостоятельно, без водителя, ходят в демократичные места и максимально подчеркивают тем самым свою независимость. Новое поколение безразлично к лозунгам и имитациям.
Нельзя сказать, плохо это или хорошо. Меня лично привлекает интеллектуальная прослойка людей, которые вкладывают деньги в путешествия, а не в яхты или украшения, пропускают мишленовские рестораны и ходят в декадентские места, потому что их это забавляет. По сути, все это — всего лишь забава. Для одних удовольствие — иметь золотые раковины и ручки, есть черную икру ведрами и радовать себя дорогущими предметами. Нынешнее поколение подавило ту яркую потребительскую культуру, которая насаждалась раньше.
Поэтому многие рестораторы начали играть в демократичные места, где цены остаются высокими, но люди сидят друг у друга на коленях — и так якобы изображается доступность и социальная легкость. Но потом они все равно садятся в свои прекрасные машины и пользуются тем комфортом, к которому они привыкли.
В каких сферах жизни вы замечаете похожие тенденции к внешнему упрощению при сохранении премиальности?
Безусловно, это отразилось на моде. Она всегда имела социальное значение — человек стремился внешне соответствовать своему статусу. И главное — чуть-чуть опережать его. Благодаря этому всегда развивался люкс и уникальные дизайнерские бренды. Сейчас понятие «люкса» и «премиума» трансформировались. Например, раньше сложно было себе представить, что, кроме немецких или британских автомобильных брендов, может быть премиальным. А сейчас мы всерьез рассматриваем китайских производителей.
Стремление к новым достижениям, желание превзойти себя и создать такую вещь, которая будет делать своего владельца уникальным, обеспечивая его комфорт в каждой мелочи, — это то, что сейчас движет нашей жизнью. Одним из воплощений такого движения стала марка EXEED, с которой мы начали сотрудничество, поняв, что у нас совпали ценности и мировосприятие.
А рефлексии и ностальгии по прошлому нет?
Рефлексии нет вообще. Любые изменения объяснимы и обязательны, и если ты человек мудрый, то ты к ним готов. Меня радует, что я одеваю уже внучек своих клиенток — в этом есть какая-то чудная странность. Мне приятно, что дочери многих моих клиенток вышли замуж в свадебных платьях, которые сделал я.
Мне легче оставаться в зоне современности внутри себя, потому что я очень свободен. До сих пор в моем кабинете звучит модная электронная музыка. Она меня наполняет.
Безусловно, все меняются, и я живу в своем бренде эмоциями, но мы его развиваем. Запущена мужская линия, появилось много коллабораций с серьезными компаниями. Когда окружаешь себя всем модерновым, у тебя нет причины говорить: а вот в наше время все было хорошо и чудесно!
Как вы выбираете партнеров для коллабораций? В чем их суть?
Если мы говорим об EXEED, то для меня этот бренд — активатор красивых решений. Меня здесь зацепили качество исполнения и система ценностей, которая выходит на первый план, но при этом не страдает визуальная часть. Эти ценности подразумевают постоянный процесс самосовершенствования, стремления сделать что-то такое, что превзойдет предыдущий результат — и этот процесс не имеет окончания. Мне близок такой подход.
Сейчас мы вместе делаем премиальную капсульную коллекцию, где одежда и аксессуары будут полностью отражать психологию потребителя этой марки — человека активного, находящегося в творческом поиске, для которого комфорт — это не финальная, а отправная точка.
Мы максимизируем все то премиальное, что присутствует в автомобилях EXEED, и переносим на одежду и аксессуары. Это очень амбициозная задача — передать психологию развития машины через те атрибуты, которые потребитель может принять.
Там будут современные спортивные элементы, пледы, знаменитый чапуринский мишка-подушка ChapurinBear, которого я придумал, когда много времени проводил в дороге. Важно, чтобы это уместно сочеталось с гардеробом человека.
Ну, с премиальными авто у вас давние отношения.
Любой автомобиль базируется на классике, далее идет дизайн, а потом набор удобств и комфортных опций. У меня действительно большой опыт взаимодействия с премиальными автомобилями, но здесь меня покорила щепетильность производителя и внимание к мелочам.
Форма автомобилей полностью соответствует образу жизни человека в городе или за городом, то есть присутствует комбинаторность. И в данном случае я не делаю сносок на страну ― EXEED это автомобиль, в ДНК которого заложен стиль и комфорт.
По поводу ДНК, про которую очень любят рассказывать бренды. Когда ты делишь покупателей на хороших и плохих (к которым сейчас относят клиентов из России за границей) — это же противоречит всем тем красивым фразам из пресс-релизов.
Я могу сказать, что развал сознания в индустрии люкса произошел, когда маркетинг возобладал над творчеством. Он диктовал эти бесконечные упоминания про важность, историчность, семейственность, любовь к каждому клиенту и его дыханию. Я не хочу говорить, что это ложь, но это сценарий. Любой сценарий разрушаем и нарушаем.
Существуют компании, ценности которых заложены еще создателями. Эти компании и держатся. Для меня понятие «клиент» бесценно, Chapurin очень клиентоориентированный бренд. Это история про ответственность, а ответственность ― качество, присущее малому количеству людей и компаний. И то, что происходит сейчас (с русскими клиентами люксовых брендов за границей) ― это прежде всего безответственность. Но время все равно, как бумеранг, будет возвращать историю этих компаний назад, и дальше очень тяжело будет улыбаться, когда ты уже наговорил всякие глупости.
Chapurin ― это люкс?
Мой бренд начинался с кутюр. И здесь ты уже находишься в зоне люкса, потому что создаешь для человека неповторимую вещь. Да, в этом плане мы скорее люксовый бренд, потому что кутюр — мощная и сильная эмоция нашего бренда.
Сколько стоит платье от Игоря Чапурина?
Я не буду называть цифры, но скажу, что как-то я создал свадебное платье, которое было расшито двумястами чистейшими белыми бриллиантами. Еще одно платье было из золотого велюра, расшитого ста двадцатью семью желтыми бриллиантами в кастах из желтого золота.
Нет предела цене и возможностям исполнения того, что человек хочет, к чему он стремится. Кстати, оба платья были очень аскетичны в крое.
Какое событие в вашей жизни вызывает у вас наибольшую гордость?
Очень парадоксально устроена наша психика. Однажды мы три ночи готовили шоу, думали, как все будет выглядеть. Это был первый концерт Уитни Хьюстон в Кремле, она была в потрясающей форме.
И вот ты сидишь в Кремле, открывается красный занавес, выходит Уитни Хьюстон в твоем белом брючном костюме — и у тебя мурашки по коже. А на следующий день ты просыпаешься, а мурашек уже нет. Все эти три ночи подбирания образа, примерок уходят куда-то в никуда.
Из последнего, что меня радует ― я впервые сделал дизайн фасада завода Umatex. Это уникальный завод, где производят углеродное волокно, единственный в России, на котором создаются крылья самолетов. Его построили итальянские архитекторы и отдали мне дальше его дизайнировать. Он сделан в виде большого лайнера, это очень красиво. И это эмоциональная гордость, которая есть во мне. Меня вообще радует все новое.
Вы как-то произнесли такую фразу: «Мода ― умение пользоваться контрастами». Что вы имели в виду?
Когда я рисовал коллекцию «Анна Каренина», я перечитал само произведение, пересмотрел все российские и голливудские экранизации и понял, что показ должен пройти под ремиксы Depeсh Мode. Мне важна была моя эмоциональность, разрушающая классическую историю стереотипов.
Контрасты ― это яркая поддержка для творчества. Когда я посмотрел черно-белый фильм Кубрика «Лолита», я понял, что в подобном стиле будет мое парижское шоу. И я обратился к современному художнику Константину Худякову, увидев у него картину, где маршируют обнаженные стеклянные девушки. Я попросил его сделать 3D-принт золотого обнаженного женского тела — это и была для меня Лолита: недоступная, но манящая визуально. Очень красивая и очень закрытая.
Это шоу проходило в Лувре под музыку знаменитых в то время британских рок-музыкантов. Эти контрасты есть и внутри меня, и чувствуются в комбинациях и дизайне, с чего я начал в свое время.
Первая коллекция кутюр, которую я показал в России на неделе высокой моды, состояла из свитеров, вечерних платьев из соломы, которые вручную были расшиты прозрачным стеклярусом, будто их облили водой, а она превратилась в лед. Крушение стереотипов — важная часть творчества. Зрителю нужно дать додумать что-то свое. Сперва, возможно, надругавшись над его сознанием.
Вы помните, как и почему прославились?
Я работал на итальянский бренд Galitzine — и в какой-то момент получил предложение переехать к ним. Тогда я понял, что не могу это сделать, ведь мы завершали строительство нашего первого бутика в России. А это 1998 год, обвал рубля, начало кризиса. Но вместе с тем это и год появления Vogue в России. И поэтому это время развивало и меня. Ты делаешь коллекции — и о них пишут лучшие журналисты мира, снимают топовые мировые фотографы, показывают супермодели. Интеграция дизайнера в цепочку координат профессионалов ― самая яркая история развития бренда: это как раз двухтысячные.
Это было раньше, чем закончились те самые десять тысяч часов, которые, согласно некоторым теориям, нужно отработать, чтобы добиться успеха?
В профессии фешн-дизайнера невозможно не работать бесконечно. Это очень тяжелый труд, который не всем дается. Я всегда работал. После 10-го класса уехал из дома, и главное решение, которое на тот момент я принял в жизни ― пошел в техникум. Мне хотелось понять, как создается одежда. Я родился в маленьком городе Великие Луки. И все время себе доказывал, что могу создавать вещи, не отказывался ни от какой работы. Я поступил в институт только для того, чтобы участвовать в конкурсе Nina Ricci в Москве. В итоге победил в нем и уехал в Париж.
К слову, на бренд Galitzine я работал бесплатно, потому что для меня это был опыт. И большая честь. Я отказался от нашего дальнейшего сотрудничества и баснословного гонорара из-за своего бутика. Такие жертвы постоянно происходят в нашей профессии. Все звездные клиентки в моей жизни появлялись сами по себе, в то время это было обычной практикой. Важно просто разбираться в своей профессии — иначе ты не сможешь состояться.
Текст: Алексей Зимин
Фото: Дмитрий Шуклин
Стиль: Хабиб Сулейманов
Мейк и прическа: Александра Брунова
Продюсер: Ольга Закатова
Ассистент фотографа: Дмитрий Филатов
Ассистент продюсера: Елизавета Кондакова
Благодарим Agalarov Golf & Country Club за помощь в организации и проведении съемки.