Интервью Катя назначила на 9:00 — другого свободного времени в ее плотном графике сейчас просто нет. Без двух минут девять она уже появилась на веранде ресторана, в котором мы договорились встретиться: «Не люблю опаздывать». Через пару часов она отправится на съемки YouTube-шоу, потом будет репетиция ее новой программы в театре, встречи. А пока — первая за день, который обещает быть долгим, чашка кофе и честный разговор о том, как ее изменили последние полтора года.
Катя, расскажите о шоу Crave. О чем оно, каким будет?
Это шоу о женщинах — разных, абсолютно прекрасных и непознанных. Работа началась еще года два назад, когда мы впервые задумались о нем с режиссером-постановщиком Василием Козыревым. Мы долго планировали, стоит ли мне в нем участвовать. Были сомнения, но наряду с тем, как менялась структура, я все больше находила в этой истории себя. Я всегда мечтала заниматься подобного рода эстрадой, чтобы были и танцы, и песни, и юмор, и долгое время Comedy Woman очень логично и лаконично все это в себе совмещал. Кстати, новое шоу написано Евгением Бороденко и Дмитрием Чернаком, которые в свое время имели отношение к Comedy Woman. В общем, здесь все сложилось, хорошо или плохо — мы поймем чуть позже, но сейчас мне кажется, мы на верном пути.
Оно откровенное?
Очень откровенное и откровенно смешное.
Вы не раз говорили, что в вашей жизни был период, когда вы были недовольны внешностью, а сейчас нравитесь себе, когда смотрите в зеркало?
Да. И именно потому, что сейчас я нахожусь в своей лучшей моральной и физической форме, я решилась на участие в проекте.
То есть участие в откровенном шоу — не продолжение работы над любовью к себе, а итог этой любви?
В каком-то смысле. Каждый человек в определенный момент жизни может столкнуться с непониманием себя и того, чего он или она на самом деле хочет. Кому-то достаточно уехать к океану, чтобы найти ответы на все вопросы, но я не могу уезжать надолго.
Я всегда много работала и старалась не отвлекаться на какие-то повседневные проблемы, но когда я стала с собой разговаривать, поняла, что меня не все устраивает. И начала работать уже над этим. Сейчас я чувствую в себе достаточно сил, чтобы делать новое шоу. Потом, возможно, эти силы куда-то денутся и опять будет смятение, мучение... Но сейчас я готова на все сто.
Часто у вас такое бывает?
Впервые случилось буквально полтора года назад. Что-то во мне сломалось. Я продолжала делать то, что делаю, но жила в ощущении, что все это больше не приносит удовольствия.
Что стало триггером?
Я думаю, возраст. Первые звоночки я услышала, когда мое тело стало в физическом плане хуже меня слушаться. У меня отличная растяжка, мои мышцы всегда в тонусе и я в любой момент могу сесть на шпагат, я же танцую с детства. Но когда пришла участвовать в проекте «Танцы со звездами», поняла, что не вывожу. Что мне сложно тааак... Бедный мой партнер Денис Тагинцев, что он испытал! Я не могла собраться, к таким нагрузкам я вдруг оказалась не готова. И вообще не поняла, как это со мной случилось! Я же вроде чуть-чуть забросила спорт, чуть-чуть набрала вес... И была уверена, что быстро верну форму. Но это оказалось непросто. Как будто я попала в тело чужого человека. Стало очевидно: причина — возраст. Раньше я могла по несколько суток не спать и работать, а сейчас — клянусь — я не высыпаюсь. Ресурсов организма становится все меньше, и к этому невозможно подготовиться. Это и моральная травма, и физическая.
И при этом вы продолжаете существовать в сумасшедшем режиме. У вас же график расписан так, что мы сегодня ради интервью встретились в девять утра.
Когда нет времени анализировать, гонишь мысли прочь и делаешь дело, это закаляет. Но я мечтаю выспаться. На карантине, как бы это ужасно ни звучало, было потрясающее время. Я спала и гуляла. Из-за того, что у нас были съемки на Мосфильме, у меня был специальный пропуск и я могла гулять около дома, к тому же, у меня собака. Все вокруг было такое странное и пустое, но можно было свободно ходить, дышать.
Если уж мы затронули тему взросления — о чем вы боитесь пожалеть через несколько лет, чего вы не совершили?
Знаете, ни о чем. У меня в жизни все поступательно. Я достаточно занудна в этом плане и приучила себя к тому, что все вовремя, все идет как идет. Единственное, о чем я жалею, — папа несколько лет назад был в плохом состоянии, а я была в поездке по работе и приехала уже в тот момент, когда его везли в реанимацию. Я не успела с ним поговорить. Если бы я приехала на несколько часов раньше... Но у меня были съемки. И это единственный момент, который уже не вернуть. В остальном, даже если где-то я поступала неправильно, ни о чем не жалею.
Какие качества, которые были у вас в юности, вы утратили и жалеете о них?
Например?
Стали меньше доверять людям?
Стала. Хотя я изначально по натуре очень доверчивый человек. Это прекрасно — быть открытой для мира, звучит очень поэтично. Но я от этого больше пострадала, чем научилась чему-то хорошему. Поэтому я очень выборочно пускаю людей в свою жизнь. И еще у меня есть одно свойство — быстро и легко расстаюсь. Даже если человек на протяжении энного количества времени был мне близок, но предал, я прощаюсь с ним без сожаления.
Что больше всего цените в окружающих?
Ну, например, ценю время других людей, и мне нравится, когда ценят мое. При этом если я приезжаю на шоу, а мне говорят, что произошла задержка, я никогда не позволю себе закатить скандал, ведь вокруг могут быть люди, которые в этом не виноваты. У меня был опыт съемок с большим артистом — Филиппом Бедросовичем Киркоровым, я снималась в его клипе. Съемочный день начинался в пять утра, а Филипп Бедросович был на площадке в 4:30. В 5:30 он заходил ко мне в гримерку уже в полной готовности, абсолютно свежий и в прекрасном настроении. Хотя, казалось бы, у него такой статус, что мог бы и задержаться. Но он так уважает и свое время, и время людей, которые организовывают съемку, что не позволяет себе этого. Большой профессионал. Так работают зарубежные артисты: когда включается камера и свет, они готовы работать, а не просто присутствовать. Еще уважаю трудоспособных людей. Меня и саму не пугает работа. Я выносливая. Когда мне было лет 12–13, я работала учеником делопроизводителя, разбиралась в архивах и буквально грузила мешки. Нормально, справлялась. Есть люди, которых бог одарил талантом, а есть те, кто может много работать. Я из вторых.
Поговорим о вашем таланте. Шутить легко? В частности, над собой.
Очень легко. Это защита, которая обезоруживает всех вокруг, очень удобная форма общения. Меня сложно обидеть, и если вы хотите меня как-то подколоть — знайте, что я уже наверняка сделала это до вас в отношении себя. А вот в отношении вас еще нет, аккуратнее. (Улыбается.)
Я шучу достаточно резко, порой пошло. В основном меня приглашают вести мероприятия, где можно шутить и материться, но если просят быть сдержаннее, я это учту. Ужасно, когда юмор искусственный. Когда говорят: «Надо, чтобы все время были шутки». Сразу хочется отдать обратно весь гонорар и попросить, чтобы мне больше не звонили.
Над чем шутить нельзя?
Непростой вопрос. Несколько лет назад на телевидении случилась цензура, и в Comedy Woman вдруг стало нельзя произносить какие-то вещи...
Например?
Например, запретили слово «жопа». А у меня был персонаж, который постоянно кого-то туда посылал, но мне сказали, что надо придумать другое направление. Потом появился еще ряд слов, а потом — табуированные темы, которых постепенно становилось все больше и больше. У нас были выступления, во время которых мы шутили про политиков, чиновников, взятки. И нас попросили перестать, мол, прекратите быть раздражителями. Кого-то оскорбила серия номеров про Пасху, где мы с Екатериной Скулкиной меряемся свечками. На меня написано три заявления в прокуратуру за оскорбление чувств верующих. Но позвольте, я не издеваюсь над верой, я сама хожу в церковь. Мы шутим над определенными персонажами, и за такие шутки мне не стыдно.
Дискриминация в женском юморе есть?
Безусловно. И не только в юморе. Дискриминация в любой профессии по сей день существует. Я абсолютно убеждена, что и в журналистике тоже. И меня это адски бесит. Сколько еще лет должно пройти, чтобы мужчины осознали, что женщина может все? Часто говорят, что у нас меньше физических сил. А вы пробовали отработать на камеру 15 часов подряд, стоя на каблуках, при этом улыбаться и хорошо выглядеть? Мы пробовали, а нам говорили: вы рабочее мясо, на вас пахать и пахать. Женщины могут подстраиваться под любые события, найти выход из любого положения, просто потому, что устроены иначе, чем мужчины. При этом мне до сих пор могут сказать, что утвердили мужчину-ведущего, потому что кредит доверия к мужчинам выше. Почему, с чего вы взяли? Какой-то опрос был? Хотя новое поколение юмористов уважительно относится к женскому юмору, мне кажется. Сейчас и правда появилось много крутых девочек.
Кто нравится?
Ира Мягкова крутая, Юля Ахмедова — гениальный автор. Надо отметить, все эти девочки, которые выходят на сцену сейчас в стендапе, пишут тексты сами. Это очень важно. Вообще сейчас пошла какая-то волна очень правильная. Новые комики стильные, очень индивидуальные. Рома Каграманов — я вам очень рекомендую с ним познакомиться! Мы же все скоморохи и максимально заточены на то, чтобы развлекать людей. И он это делает виртуозно, у него сумасшедшее чувство юмора, очень быстрое. И я прямо радуюсь, потому что вот такое у нас новое поколение, это то, что нужно. Одно удовольствие с ним работать.
А как вы относитесь к звездам TikTok?
Прекрасно отношусь. У нас с Гудковым был недавно разговор на эту тему. Я спросила, зачем ты бесконечно смотришь каких-то новых исполнителей? Он говорит: «Мать, ну что за заносчивость? Смотри и учись. Возможно, это те люди, которые через несколько лет заменят тебя, и ты хотя бы будешь в курсе, кто они!». Так и происходит. Надо быть в курсе.
Катя, вы говорите, что сложно подпускаете новых людей, но при этом создается впечатление, что вы очень общительный человек.
Признаюсь, мне с трудом дается светская жизнь. Есть люди, с которыми мне действительно было бы интересно пообщаться, познакомиться. Но я к ним никогда в жизни не подойду. Думаю, если бы был жив Олег Павлович Табаков, к нему бы подошла и сказала: «Вы великий человек, спасибо вам». Но вообще мне крайне неловко, когда нужно прийти на вечеринку, где я никого не знаю, сфотографироваться на пресс-воле... Я до сих пор, в 36 лет, не понимаю, как должен происходить процесс знакомства. Вот представляют вас друг другу, и следом — неловкая пауза. Мне всегда кажется, что ее надо обязательно заполнить. В голове вдруг появляется маленькая белочка из «Ледникового периода», которая спешно ищет файл: так, быстро, как поддержать светскую беседу? И я пытаюсь срочно-срочно шутить и сделать эту беседу максимально комфортной для всех, хотя могла бы стоять и молчать. В общем, я в такие моменты сильно напрягаюсь. А вот с поклонниками иначе. Когда я иду по улице, меня часто узнают, просят сфотографироваться. И мне нравится, что люди улыбаются, машут рукой, здороваются, и я здороваюсь в ответ.
Так было всегда?
Нет, я раньше жутко переживала, что незнакомый человек может схватить меня за руку, потребовать фотографию, а если я отказывалась, начинал тыкать. А сейчас как-то прошло. Философски отношусь к таким ситуациям. Ничего со мной не случится. Я думаю: за счет всех этих людей я в принципе что-то сейчас делаю. Их не будет — и все закончится. Люди из телевизора становятся для зрителей родными, и это нужно принять. Я однажды поспорила с одним артистом, который сказал, что имеет право на личное пространство, а чье-то желание сделать с ним фото — не его проблема. Да нет, братан, это твоя проблема. Ты в том числе за это получаешь деньги.
Когда мы закончили снимать Comedy Woman, было такое странное чувство... Я думала: я же больше ничего не умею. Я 15 лет искала музыку, монтировала, бесконечно учила слова. Было непонятно, что будет дальше, чем я буду заниматься? А теперь в моей жизни есть Театр на Малой Бронной, где я играю спектакль Александра Молочникова «Бульба. Пир», шоу «Абсолютно нага» в театре Crave — словом, открылись новые двери, новые возможности. Сейчас или никогда!
Вы счастливы?
Очень.
(Первое фото в статье: платье, Yana; серьги Magnipheasant, Stephen Webster; кольцо Liberated Spirit, Messika)
Стиль: Ксения Доркина
Мейкап/прическа: Евгения Ленц
Продюсер: Ольга Закатова
Ассистент фотографа: Александр Филимонов-Волков
Ассистент стилиста: Елизавета Шишкина
Ассистент продюсера: София Расторгуева
Благодарим театр Crave за помощь в организации съемки.