RU
При взгляде на Диму Билана с трудом верится, что по паспорту ему уже 41.
Думаю, это генетика и результат того, что заложил в меня в детстве отец. Когда мне было шесть лет, он перевез нас из Набережных Челнов — технологичного, наполненного заводами города — на Кавказ, где виноград, перцы, персики, абрикосы, вишню можно было есть в неограниченных количествах — только руку протяни. Видимо, этих витаминных запасов хватает до сих пор, — смеется Дима.
В прошлый раз, когда мы встречались, вы рассказывали, что перешли на здоровый образ жизни. А отдыхать научились?
В юности я часто слышал, что отдых — это смена занятий. Сейчас я стал понимать смысл этих слов. Если что-то повторяется изо дня в день, мне становится скучно, хочется переключиться. В этот раз у меня, кажется, получилось. После четырех напряженных месяцев бесконечной работы я огляделся, перестал носиться как угорелый, взял двухнедельную паузу и… никуда не поехал, хотя предложений было много.
А какие обычно направления выбираете?
Обожаю Ольхон — это любовь на всю жизнь, каждому советую хоть раз там побывать. Байкал — моя страсть, я давно туда езжу, но только недавно узнал, откуда у меня такая тяга к этому месту. Оказывается, когда родители думали, куда переехать, они рассматривали вариант проживания как раз на Байкале. Думаю, было бы здорово в детстве пожить и там тоже. У меня тогда был такой кочевой период, я постоянно перемещался с родителями — из города в город, из школы в школу, из республики в республику.
Будучи ребенком вы как к таким переменам мест относились? Вам же каждый раз приходилось находить новых друзей, а потом с ними расставаться…
Меня захватывал дух приключений, поэтому все нравилось. Благодаря этому у меня сложился собирательный образ страны — я родился в Карачаево-Черкесии, жил в Кабардино-Балкарии, Набережных Челнах, Москве, Подмосковье. Я научился смотреть на мир спектрально шире. Мне было легко находить общий язык с разными людьми, потому что я с детства уважал традиции, культуру. Я очень благодарен родителям за то, что у меня было именно такое детство.
Если говорить о месте силы, где оно?
В минуты жизненных сложностей, а они бывают у каждого, когда переходишь из одного возраста в другой, я говорю с отцом. Он меня поддерживает. Нет такой точки, где я полностью расслабляюсь и наполняюсь силой. Эти места разбросаны по миру. Ближе всех, конечно, Кабардино-Балкария — там у меня сердце начинает биться в два раза сильнее. А приезжаю в Татарстан, в родительский дом, где жили бабушка и дедушка — щемит в груди.
Это тот, который вы собирались купить?
Да, в прошлом году я закинул предложение новому владельцу и пока жду от него ответ. Когда там узнали, кто покупатель, подняли цену в три раза. Но я принципиальный. Не знаю, что из этого выйдет. Не хотелось бы устраивать торги, даже за такое памятное место.
Этой весной ходили слухи, что вы собирались завершить музыкальную карьеру…
Мир шоу-бизнеса слишком нестабильный и непредсказуемый — каждый день диктует новые правила, к которым ты должен суметь приспособиться. Наша профессия так устроена — артист умирает, когда у него заканчивается интерес к тому, что он делает. Конечно, есть те, кто умеет номинально выходить на сцену, но я люблю с полной отдачей.
Если бы не музыка, то чем бы занимались?
В детстве я очень любил биологию — все эти пестики, тычинки, хлорофилл… Поэтому, возможно, выбрал бы что-то связанное с природой. Или с людьми — как мама. Она у меня социальный человек, ей важно быть полезной, кому-то все время помогать. Отец — наоборот, абсолютный отшельник, любящий на сутки уходить на рыбалку, где у него сомы, щуки, плеск волны и никто не трогает… Сейчас во мне борются два этих начала. Причем желание побыть в одиночестве возникает резко, равно как и противоположное. Это не специфические включения — такой характер.
Со стороны вы кажетесь жутким перфекционистом…
Мой первый продюсер Юрий Шмильевич Айзеншпис однажды сказал: «Если ты хоть раз дашь себе поблажку или сделаешь дело спустя рукава, это повлечет за собой следующие расслабления, и тогда уже будет не остановиться». Эти слова стали моей установкой, встроились в ДНК. Когда я что-то делаю, должен коснуться рукой неба, никак иначе.
Высокие требования у вас только к работе или ко всему в жизни?
В основном, конечно, они касаются работы. Я же работаю с третьего класса. Помню, мне было лет девять, я пошел торговать на рынок дынями. Там меня увидела моя первая школьная учительница и застыдила: «Какой позор!». К отцу я пришел очень расстроенный, а он сказал: «Ничего, скоро вся страна в коммерцию подастся, будут сплошные спекулянты». Его слова оказались пророческими — вскоре массово начали появляться ларьки. И первый открыла как раз та самая преподавательница. Но этому неприятному моменту я сейчас даже благодарен, это закалило мой характер. Я стараюсь поблажек себе не давать, даже напротив, бывает, извожу себя, говорю: «Ты лентяй, лентяй! Как тебе не стыдно?!».
А хвалить себя умеете?
Что-то хорошее о себе могу сказать только перед кем-то. Это усыпляет бдительность окружающих, мол, понятно, у него с самолюбием все в порядке. А вот чтобы самому себе сказать, что я молодец… Это нужно что-нибудь выдающееся сделать.
К негативным комментариям в соцсетях как относитесь?
Стараюсь перелистывать. У меня же повышенный уровень эмпатии. Хочется думать, что это награда, но иногда кажется, что все же наказание. (Смеется) Одно время даже завидовал тем людям, которые умеют быть жестче. У меня же привычка отдавать себя без остатка. На «Голосе», где я был в жюри, мне часто говорили: «Ты слишком хороший, так нельзя. Ты так себя разрушишь». И я действительно стал разрушать себя — стал зацикливаться на собственных несовершенствах.
Не было желания быть хорошим для всех?
Как раз от этого «хорошего» я и пытался уйти. Помню, как-то Ксения Собчак меня спросила: «Ну ты же это все специально?». Но нет, такова была моя сущность. В городах, куда я приезжал, люди хотели просто ко мне прикоснуться, считая, что я приношу удачу. А потом я стал сильно болеть — меня буквально съели, высушили. Когда осознал, что все это ведет меня не туда, решил сломать образ «хорошего мальчика». Я побрился налысо, чего до этого даже представить не мог. Потом наступил период “драматический панк” - я красил волосы в красный. Но быть плохишом оказалось тоже не про меня. Я вернулся к себе, но не к тому, каким был — произошла эволюция. В чем-то стал категоричнее, жестче, но все равно остался человеком, как мне кажется, хорошим, позитивным.
Раз уж мы заговорили о смене имиджа, то сейчас вы свой стиль как определяете?
Я падкий на тенденции. Но в то же время, если мне что-то не нравится, никто не убедит меня это надеть. Я всегда все переиначу, перешью, сделаю по-своему, добавлю вытачки, поменяю штанины, форму брючины. Было время, когда я увлекался люксовыми марками. Сегодня мне ближе более сдержанная история: фьюжен, смесь стилей, рок-н-ролл плюс классика, легонькая неопрятность — вот такой микс. Если строгий костюм, то либо мятая рубашка, либо разбитые ботинки — какая-то маленькая хулиганская деталь должна присутствовать.
А насколько обширный ваш личный гардероб?
Когда я захожу в гардеробную, а она достаточно большая для парня 41 года, у меня начинается паника. Было бы здорово, если бы там висело все по комплектам. Часто у меня просто нет времени, чтобы составить какой-то образ. Я забегаю домой на 20 минут, чтобы переодеться к следующему мероприятию, и у меня закипает голова — что надеть?
Кто в такие моменты помогает?
У меня есть помощница-стилист, мы давно дружим, ее вкусу я полностью доверяю. В эти моменты на нервах пишу ей. Жаль, что в коллекции смайликов нет головы, рвущей на себе волосы. Я бы такой использовал каждый день. (Смеется)
На нашей съемке вы примеряли коллекцию нового бренда JC. Как вам этот стиль?
Я бы спокойно в таком пошел на прогулку — очень комфортная одежда, учитывая, в какую жару мы снимали.
Держались вы стойко!
Спасали вентиляторы. (Смеется) А еще воспоминания о съемках фильма «Герой», когда мы разыгрывали зимнюю сцену в разгар лета. На мне была портупея, пальто, портянки, сапоги до колен, шапка…
С тех пор не появлялось желание снова сняться в каком-нибудь проекте?
Предложений от режиссеров было много — в основном требовалось играть артиста, взбалмошную звезду. Мне это неинтересно. Я понимаю, что в сознании людей представляю собой какой-то определенный образ, проще всего взять и пригласить меня на роль артиста или Золушки в мужском обличии. Но я все еще с трепетом жду своего проекта.
А вообще не киноплощадке чувствуете себя комфортно?
Самое важное — человеческий фактор, команда всегда первична. Когда снимаешь музыкальный ролик, все попроще, конечно. А в кино должно сильно повезти. Чтобы не чувствовать это напряжение в несколько атмосфер.
К представителям шоу-бизнеса в кино часто относятся как…
… как к артисту легкого жанра. Мне приходилось доказывать, что я на съемочной площадке не просто медийная личность. Приезжал на съемки сильно раньше, чем меня вызывали, и очень старался. Поначалу было трудно. А главное — не было музыки, через нее мне гораздо легче доносить образ, передавать эмоции. Без музыкальной подложки все считывается по-другому. В кино музыка диалогов, немного другая гравитация.
Вопрос, который интересует, пожалуй, всех ваших поклонниц: почему вы до сих пор ходите в холостяках? Это принципиальная позиция?
Буду краток: мне просто так хочется. Я видел слишком много примеров того, когда личное счастье становится достоянием общественности, и от этого все ломается. Поэтому решил для себя — эта тема закрытая. Если вы заметили, я даже родителей своих никогда не показываю.
Тогда поясните, что за кольцо на безымянном пальце?
Кольцо? Ой, я и забыл совсем про него. (Смеется) На самом деле ничего особенного — просто кольцо, просто на безымянном, с других пальцев оно спадает.
А если говорить о гипотетической семье, то какой вы ее видите?
Мне всегда хотелось много детей — девять или десять… Вот кто-то сейчас удивится. (Смеется)
Мне кажется, вы были бы хорошим отцом…
У меня два крестника. Было интересно наблюдать, когда они начинали говорить, формулировать какие-то мысли, общаться... А если детей в семье много, они между собой синхронизируются — у меня так было в отношениях с сестрой.
О чем вы сейчас мечтаете?
Мужчина не мечтает, мужчина пла нирует. (Смеется) Мне очень хочется найти новое пространство в Москве. Было время, когда я продал всю свою недвижимость в городе, переехал жить в Подмосковье, а сейчас хочется ближе к центру. Кое-что уже подобрал — с видом на Кремль
Не хватает энергетики большого города?
Не хочу тратить много времени на дорогу, сейчас езжу часа два по пробкам. Сколько можно сделать, если все эти часы сложить! И наконец, мне хочется понять, что такое неспешные выходные за городом.
Интервью: Елена Редреева
Фото: Роман Горчаков
Стиль: Павел Андреев, Анастасия Карлышева
Одежда: JUST CLOTHES
Макияж: Карина Захарова
Продюсер: Ирина Папоян
Видео:
режиссер и режиссер монтажа Горчаков Роман
оператор Широков Михаил
продюсер Кальсина Ульяна