RU
С Данилой Козловским мы оказались вместе в рабочей командировке, общение началось еще в самолете - мы сидели на соседних креслах и говорили все четыре часа полета. Переходя с его участия в рекламе Chanel к ролям в театре, от детства к его отношениям с девушками. О любой теме он говорил очень просто. Без грамма позерства и наигранности. Беседа продолжилась в Лондоне, на веранде ресторана с живописным видом на Гайд-парк.
Светлана Бондарчук: Даня, после разговора в самолете я поняла, что ты всей душой любишь театр. И это особенная для тебя тема. Здорово видеть человека, который при обилии соблазнов не разменивает себя по мелочам. А я, признаюсь, пока не была у тебя на спектаклях. Я исправлю это, я даже готова приехать в Питер, в МДТ, чтобы увидеть твою игру.
Данила Козловский: Конечно, приглашаю! Театр действительно занимает большую часть моей жизни, но такое же значение для меня имеет и кино. Я не представляю свою жизнь ни без театра, ни без кино. Это взаимодополняющие миры и пространства, которые мне одинаково необходимы.
С.: Почему ты выбрал профессию актера?
Данила. Это произошло неслучайно. Я с детства участвовал в театральных кружках, в художественной самодеятельности. Я очень любил пионерские лагеря и всегда как-то проявлял себя на закрытиях и открытиях лагерных смен, на концертах... Когда были семейные праздники: Новый год, дни рождения - с удовольствием стихи читал, дурачился. В семь или шесть лет любил надеть на себя чужую одежду, выйти и начать перед взрослыми кочевряжиться, что-то там исполнять. Я и братьев своих подбивал надевать мамины и папины большие костюмы и устраивать семейные спектакли. Не могу сказать, что выступления мои пользовались диким успехом у взрослых, но для меня это было важной такой темой. При этом я искренне не понимал, почему взрослые с такой неохотой выходят из-за стола. Мне казалось, что мы сейчас представим настолько эксклюзивное мероприятие... (Смеется.)
Д.: По два года. Когда мне было шесть, Егору было восемь, а Ване - четыре.
С.: То есть ты средний. А братья охотно участвовали в твоих перформансах?
Д.: Без особого энтузиазма. Но, видимо, моя энергия убеждения и азарт были настолько велики, что соглашались. Мне было восемь лет, когда мама отправила нас троих на пробы - это был сериал "Простые истины", съемочная площадка которого впоследствии стала местом моей первой работы. Так вот, мама дала адрес и деньги, сказав: "Поедете на пробы, а после этого можете купить себе мороженое". И как только мы вышли из квартиры, братья сказали: "Так, давай деньги на мороженое, а сам поезжай на эти пробы, мы и без них обойдемся". Можно сказать, у них был шанс стать большими артистами, но они его не использовали. Они выбрали мороженое. (Смеется.)
С.: Твоя мама - актриса и очень красивая женщина. Знаешь, когда два года назад вы с ней появились на премии "Золотой Орел", где тебе вручили приз за роль в фильме "Духless", все подумали, что это твоя девушка...
Д.: Да, ей тогда кто-то сказал: "Девушка, не мешайте, отойдите от своего парня". Пришлось вступиться: "Это не моя девушка, это моя мама". Тогда ей сказали: "Мама, встаньте обратно!" Всем своим профессиональным успехам я обязан маме. Она всегда меня направляла. По ее инициативе я попал в балетный лицей в первом классе. Правда, меня оттуда скоро попросили уйти. Учился я хорошо, но ей сказали: "Ну не будет ваш мальчик Барышниковым. Не сможет. Он хороший, добрый, но толстый и неуклюжий".
С.: А ты знаешь, что я купила майку с принтом твоей детской фотографии из коллекции Александра Терехова для благотворительного фонда "Выход"? Когда я ее увидела, подумала: "И это - кумир поколения?"
Д.: Это ничего, раньше я был еще хуже. С диатезными щеками, стрижкой под горшок. У меня тогда и прозвища были "горшок" и "ободок". И вот таким я был в балетном лицее. Потом поступил в Музыкальную школу Дунаевского, учился в разных театральных студиях. Так что мое решение пойти в театральную академию не было спонтанным. Все детство я, можно сказать, готовился.
Д.: Старший некоторое время работал в компании Jaguar, а сейчас организовал частную продакшен-компанию, которая производит социальные и рекламные ролики, планирует заняться производством полнометражного кино. Он сам к этому пришел, не через меня. Младший брат живет и работает во Владимире, у него семья и более размеренная жизнь, чем у нас с Егором.
С.: Ты все детство провел в актерских студиях, снялся в сериале "Простые истины", но потом вдруг оказался в кадетском корпусе. Почему?
Д.: Мы с братьями были неуправляемыми. Разбить окно или бублик своровать - самые невинные шалости, которые мы себе позволяли. Но, когда мы совсем стали выходить из-под контроля, мама нас всех троих отправила на перевоспитание в Петербург, в кадетский корпус. Мама, конечно, великая женщина. Именно она "поступала меня", других слов подобрать не могу, в театральную академию. Весь этот колоссальный стресс, нервы она взяла на себя. Я не понимал ответственности, не осознавал уровня конкуренции, не думал о том, что люди не проходят, не поступают и, бывает, ломаются. Это она не спала ночами. Именно с ней мы говорили всю ночь, взвешивали все за и против, когда решался вопрос: к какому же мастеру подавать документы? Все давали гарантии, кроме Льва Абрамовича Додина, разумеется. И была дилемма: идти к тому, кто зовет, или к тому, куда все стремятся попасть, приезжая из разных стран. То есть к Додину. Приняли решение рисковать и идти ко Льву Абрамовичу. Утром я пошел относить заявление и подумал: "Дай-ка я еще раз позвоню маме и поинтересуюсь, мол, мамуль, все-таки куда поступать?" Услышав этот вопрос, она заплакала и сказала: "Я не могу больше, решай сам".
С.: Я уже поняла, что мама для тебя - путеводная звезда. Но ты не похож на маменькиного сынка.
Д.: Нет, я не маменькин сынок, у нас другой уровень отношений. Мама - мой самый близкий друг, мы с ней можем обсуждать любые темы. У нас бывают такие разговоры, когда наше эмоциональное состояние меняется - в рамках всего возможного диапазона! - несколько раз.
Д.: Как правило, я понимаю это постфактум. Ведь сначала ты не контролируешь себя, у тебя происходят прекрасные химические процессы. Но когда вся эта буря потихонечку проходит, включается мозг, и ты понимаешь: "Смотри-ка, что-то есть похожее, что-то общее". Это абсолютно подсознательный уровень, и говорю я сейчас скорее о вещах внутренних, нежели о внешних. Потому что внешне они абсолютно разные.
С.: Ты же был женат на актрисе польского происхождения Уршуле Малке. Вы вместе играли в спектакле "Варшавская мелодия"...
Д.: Мы до сих пор его играем в санкт-петербургском Малом драматическом театре - Театре Европы.
С.: И у вас хорошие отношения?
Д.: Мне редко нравится то, как я формулирую, но следующую мысль мне удалось высказать довольно точно: жены бывшими не бывают, они - как американские президенты. Для меня жена - это человек, за которого я всю жизнь буду переживать, в какой-то степени буду ответственен, и она - навсегда член семьи, родной человек. Другое дело, что отношения изменились и... приобрели некую другую природу. Но в какой-то степени мы стали даже ближе.
Д.: Я сейчас больше говорю о жизни, чем о спектакле. Спектакль, конечно, приобрел очень многое, потому что там такая история любви, в чем-то похожая на нашу. Есть и страсть, и обреченность.
С.: Ты мне сегодня показал в самолете, когда мы летели, феноменальные кадры, где ты на доске для серфинга покоряешь океан. Эти кадры из фильма "Духless 2" меня очень впечатлили. Мне кажется, тебе удалось создать нового героя. С абсолютно голливудской безупречной внешностью и российским наполнением. Это какая-то уникальная совокупность черт: брутальность, манера говорить, точность жеста.
Д.: Спасибо большое, это приятно всегда и очень трогательно. Сейчас расскажу забавную историю. Когда мы возвращались с Бали, нам нужно было сделать в самолете досъемку: несколько кадров, как герой смотрит в иллюминатор на жизнь за бортом, как самолет взлетает. Разрешения на съемку у нас не было, но мы и не пытались его получить. Не потому, что хотели сэкономить, нет. Компания была восточная, и мы понимали, что столкнемся с бюрократическими сложностями, нужно будет пройти все инстанции, проверки и собеседования со службами безопасности. Мы решили попробовать сделать это нелегально, скрытно. Но понимали, что будет довольно неприятно, если нас заметят. Вплоть до угрозы снятия с рейса. Мы, съемочная группа, сели в несколько рядов, чтобы как-то блокировать внимание стюардов, дождались, когда пассажирам разнесут еду, и стали снимать. Все прошло очень спокойно. А затем мы начали просматривать на компьютере весь отснятый на Бали материал. Режиссер фильма Рома Прыгунов, оператор Паша Капинос и я смотрим, обсуждаем, выпиваем - работа сделана, имеем право! - и тут нас сзади окликают на английском языке: "Молодые люди..." И мы понимаем, что все: нас поймали, будет скандал. Мы робко поворачиваемся и напарываемся на две пары любопытных девичьих глаз. "Извините, мы полтора часа смотрим это видео и не можем оторваться... Что это такое? Куда лететь на премьеру? Мы хотим это посмотреть!" Это оказались девочки из Германии. Мы расслабленно выдохнули и сдвинули стаканы: "Ну что, за первых поклонников?" Это было очень трогательно.
С.: Одна из тем фильма "Духless 2" - бегство от самого себя. Особенно это касается людей успешных, богатых... А ты ловил это настроение, эту волну?
Д.: Я на эту тему долго думал - бегство от своей жизни, попытка создать новую реальность. Эту ситуацию я, конечно, примерял на себя. И отчетливо понял, что так не смогу. У меня нет потребности в бегстве, ведь я счастливый человек. Я обожаю свою профессию. И каждый день испытываю чувство благодарности за то, что у меня есть возможность заниматься любимым делом.
С.: Актер каждую роль примеряет на себя, но были ли роли, герои, которые тебе "подошли", которые повлияли на твою реальность?
Д.: Ну нет. Потому что мне пока везет с ролями, они оказываются гораздо крупнее, чем я сам. И это тоже счастье - примерять на себя судьбы и обстоятельства, в которых ты пока не оказался. Неплохо ответил?
С.: Витиевато. Я подумала даже, что ты лукавишь в этот момент.
Д.: Нет, это действительно так. Это не кокетство. А про театральные работы я вообще не говорю... Лопахин из "Вишневого сада", Фердинанд из "Коварства и любви", Виктор из "Варшавской мелодии", Новиков из спектакля "Жизнь и судьба" - это такие судьбы, такие личности и такие характеры! Мои герои в кино, даже Харламов из "Легенды №17", или Макс из "Духless", или Дорин из "Шпиона", не оказывались в подобных ситуациях. А я и подавно.
Д.: Поверь мне. У тебя же тоже есть актерский опыт. Я видел тебя в фильме "Сон в летнее утро".
С.: Это первый фильм Федора, такая милая история. Именно тогда я поняла, что я не актриса. Я отказалась нырять в озеро, сказала, что не буду этого делать. А еще у меня был киноопыт: я с Ренатой Литвиновой снималась в какой-то студенческой работе, и нам по сюжету надо было поцеловаться. Я сказала: "Не буду целоваться!" В общем, никакая я не актриса. Ведь для актеров нет ничего невозможного. Вот, допустим, такая известная вещь, как "Горбатая гора", где два натурала играют геев. И, мне кажется, им все равно.
Д.: Я тебе скажу: это подарок для актера - сыграть того, кем ты не являешься. По этой причине я очень люблю свою работу в фильме "Весельчаки", где я играл травести Люсю. Она живет жизнью примадонны ночью, а днем она такой парень. Я получил огромное удовольствие от этой работы! У меня на грим уходило три с половиной часа, мне накладывали гигантские брови, накладные ногти, я втискивался в колготки, надевал туфли на шпильках. Я учился ходить на каблуках, танцевать на них - кайф!
С.: Мне кажется, у тебя нет случайных ролей, каждая - это какая-то выверенная история. Это твоя интуиция, советы мамы или у тебя замечательный агент?
Д.: У меня, к сожалению, есть случайные роли. Другое дело, что они все были до какого-то определенного момента, пока я не стал что-то большее понимать про эту профессию. Отличать зерна от плевел. И есть люди, которые мне помогают. Конечно, это моя мама. Есть мой агент, который для меня больше, чем агент, он мой близкий друг. Есть мои учителя, которым я иногда даю почитать сценарии, если у меня есть сомнения.
С.: А когда ты принимал решение сниматься в голливудском проекте "Академия вампиров", ты со Львом Додиным советовался?
Д.: Безусловно, и он меня поддержал. Лев Абрамович при том, что ему нужно было отпустить меня практически на четыре месяца из репертуарной жизни театра, сказал, что надо попробовать.
С.: Хорошо, а расскажи, как ты получил контракт с Chanel. Очень интересно.
Д.: Эта история учит тому, что не надо бояться принимать даже радикальные решения. После съемок в "Легенде №17" я понял, что опустошен. Я отказался от нескольких проектов, довольно серьезных и с финансовой точки зрения в том числе, и понял, что мне нужно просто куда-то уехать. Но куда?.. Интуитивно выбрал Нью-Йорк. Во-первых, мне нужно было подтягивать английский, во-вторых, там концентрация музеев, театров, музыки - мультикультурный сплав. Кто-то замечательно сказал, что, если погибнет все человечество, но выживет Нью-Йорк, оно сможет восстановиться, потому что это гигантский Ноев ковчег. В Нью-Йорке я действительно приобрел то, что хотел. Наверное, это можно назвать вдохновением. И на последней неделе моего пребывания мои английские агенты устроили мне несколько встреч с ведущими кастинг-директорами. Очень любезные такие, в формате "Привет. - Привет" встречи. Спустя полгода я получаю роль в "Академии вампиров". И выясняю, что это стало возможным в результате неформальной встречи одного кастинг-директора с подругой другого кастинг-директора, с которым я общался, когда был в Нью-Йорке. У них был какой-то обычный ужин, они говорили: "Что ты делаешь?" - "Работаю над фильмом, не можем найти главного героя..." - "О, ты знаешь, ко мне какой-то русский полгода назад приезжал, он как-то мне запомнился, давай я дам тебе его координаты?" Они вышли на меня, я попробовался, и меня утвердили.
С.: Вот это история! Недаром говорят, что случайности не случайны...
Д.: Это только начало истории. Дальше были съемки "Академии вампиров" в Лондоне, и в последний день, буквально накануне отъезда в Москву, мои агенты устраивают встречу с Джо Райтом - он искал героя для съемок ролика Chanel...
С.: Это твой любимый режиссер?
Д.: Да, очень важное замечание, это один из моих самых любимых режиссеров, фильмы которого меня в какой-то момент вдохновили и помогли. Он снял "Гордость и предубеждение", "Анну Каренину"... Встреча проходила у него дома, и мне было настолько приятно и замечательно от того, что я с ним сижу и разговариваю, что я даже не думал, честно говоря, о Chanel, о каком-то утверждении, мне было наплевать. Я просто расслабился и кайфовал. Еще солнце было такое закатное... Через три дня мне звонят агенты и говорят: "You get a job". Эта новость застала меня в бизнес-лаундже в Домодедово. Я выбежал в мужскую комнату и заорал. А когда вернулся, американец, который сидел рядом, спросил: "У тебя что, сын родился?" Я ответил: "Нет, но событие тоже приятное". Конечно, это очень хорошая рекламная кампания, но для меня куда более важно было познакомиться с Джо Райтом, с прекрасным оператором Шеймасом МакГарви, с Кирой Найтли, со всей командой. Вот так это событие завершило цепочку случайностей, которая началась с моего иррационального решения от всего отказаться и уехать на месяц в Нью-Йорк.
С.: А недавно ты стал лицом Jaguar. Финансовую сторону вопроса никто не исключал, но тебе важно, что ты рекламируешь?
Д.: Безусловно. Я не буду изображать из себя высокодуховного юношу, который чурается корыстных интересов. Деньги для меня, конечно, важны. Но в случае Jaguar это действительно не приоритетная, а второстепенная вещь. И до этого несколько автомобильных компаний предлагали мне финансовые контракты, и я от них отказывался. При том, что это были марки очень хороших автомобилей, известных, серьезных.
Д.: Ягуар - мое самое любимое животное. На первом курсе у нас было задание - показать животное. Я выбрал ягуара и пошел в зоопарк за ним наблюдать. Это настолько аристократическое животное, абсолютно независимое, сильное и какое-то магическое. Мне нравится эта вот вытянутость его... (Изображает.)
С.: Ой, ты, похоже, сейчас и правда превратишься в ягуара.
Д.: Да, я только сейчас вспомнил этот этюд и непроизвольно начал показывать... Во-вторых, я с детства бредил этой машиной. Я представлял Jaguar темно-зеленого цвета 70-го года. Мне не нравится пошлое сравнение машины с лошадьми, но в случае с Jaguar сравнение с животным очень уместно. Это твой товарищ, который тебя поддерживает, защищает. Кроме того, это британская машина. А Англия - это одна из моих любимых стран.
С.: Сегодня многие успешные люди, особенно медийные, занимаются благотворительностью. Ты не исключение.
Д.: Да, у меня есть центр помощи аутистам "Антон тут рядом" - он находится под патронажем фонда "Выход" в Петербурге, который является частью одноименного фонда Дуни Смирновой, - вот такое сложное устройство. Также я друг фонда "Подари жизнь" Чулпан Хаматовой и Дины Корзун, фонда "Бабочка" Ксении Раппопорт.
С.: Почему ты этим занимаешься? Это потребность?
Д.: Просто в какой-то момент я понял, что могу быть полезен. Я подумал: "А почему бы и нет?" - и стал подключаться там, там и там. А потом Люба Аркус (режиссер, снявшая фильм о мальчике-аутисте "Антон тут рядом", давший название ее благотворительному центру. - Ред.) предложила стать официальным лицом и членом попечительского совета ее центра, и я снова подумал: "А почему нет?" Эта деятельность дает возможность реализации профессиональных желаний, планов и идей, потому что мы стараемся придумывать какие-то неординарные, новые формы общения. Устраиваем концерты, творческие акции, провели недавно первый музыкальный фестиваль "Антон тут рядом" в Петербурге, в котором принимали участие замечательные музыканты. В этом пространстве еще есть возможность реализации творческих идей. Это как твой фонд, который устраивает аукцион короткометражных фильмов.
С.: Ну у меня нет фонда, просто ежегодно мы проводим благотворительный вечер Action!. Знаменитые режиссеры снимают для него короткометражки. А уже деньги, собранные на аукционе, мы передаем в фонды. Я понимаю, что очень важно, чтобы человек все-таки это делал с большим удовольствием. Сделать доброе дело, которое принесет еще и тебе самому сильные эмоции.
Д.: Вот ты очень правильные вещи затронула, потому что, когда у нас была пресс-конференция по поводу первого музыкального фестиваля, были такие реплики: "Ваш фонд находится в самом центре, вид у вас красивый из окна. И фестиваль вы делаете очень веселый... Поете... Вам не кажется, что это немножко странно?" В сознании многих людей на бытовом уровне благотворительность - это что-то мрачное, тяжелое, депрессивное, не приносящее удовольствия, поэтому все центры и учреждения должны быть в подвальных, цокольных этажах. Все должны ходить в растянутых серых свитерах, с грустными лицами и в больших очках. Но сегодня появляется очень много разных фондов и людей, которые стараются создать новый принцип благотворительности. Когда все, что делается, - в радость, и в результате работы появляются деньги, которые можно отдать в помощь людям, в них нуждающимся.
Д.: Ты знаешь, чем старше я становлюсь, чем больше со мной случается событий, чем больше взрослею, тем больше я понимаю, что я ничего в этом не понимаю. Вот раньше у меня было все просто. В 17 лет я четко понимал, чего я хочу. В 20 понимал. А дальше я что-то стал запутываться. Конечно, женщина - не машина и собрать ее по комплектации сложно. Мол, дайте мне литые диски, дайте панорамную крышу и все в таком духе. Но одно я знаю точно: когда ты видишь "свою" женщину, у тебя вот здесь вот схватывает, и внизу живота начинают...
С.: ...Порхать бабочки?
Д.: Да! Причем эти бабочки появляются при виде самых разных женщин, не похожих на какие-то твои предыдущие истории. Я понял, что в этот момент не нужно ничего анализировать, подключать мозг. Если начинать рефлексировать, задумываться, что-то проверять или перепроверять, можно все усложнить и лишить себя чего-то такого волшебного. Если говорить более конкретно, что меня может заставить подойти к женщине - это, наверное, шарм. Потому что понятие красоты субъективное и меняется с годами.
С.: Представляешь, теперь поклонницы будут думать: "Что он имел в виду?" Шарм... Они будут гуглить это, будут пытаться расшифровать.
Д.: Это невозможно объяснить. Ведь есть огромное количество красивых женщин, которые проходят мимо тебя, и ты как-то отмечаешь: "Ну, красивая... и все". И вдруг - какой-то воздух вокруг нее, какой-то запах, то, что невозможно описать... Это и есть шарм. Когда ты смотришь на нее и не понимаешь, что же в ней такое, черт... Может, она обладает модельными параметрами и есть в ней чувство юмора, и взрослость, и детскость, и наивность, и мудрость - и все это одновременно. На самом деле женщины - это же космические существа абсолютно. Мне кажется, что если говорить о девятом чуде света, то это женщины. Потому что такое количество совершенно несочетаемых вещей, такое средоточие энергетик всего, что тебя заставляет любить, ненавидеть, это же фантастика...
С.: Даня, тебе 29. Ты готов к решительному поступку?
Д.: Если я сейчас скажу, что готов, я буду абсолютно полным дебилом. Если скажу, что не готов, я буду дебилом вдвойне. Я так скажу: я себе желаю, чтобы в моей жизни встал этот вопрос.
С.: И ты был бы готов.
Данила. Посмотрим. Ответим поступком. Что-то происходит в твоей жизни, если такая потребность вдруг возникает. Ты понимаешь меня?..
С.: Как никто другой.