Зоя Бербер: "Красотку шаблонную мне всегда было сложно играть"

Зоя, ты только год назад снова стала мамой, но, кажется, что и не выпадала из съемочного процесса. Откуда такая жадность (в хорошем смысле, разумеется) до работы?

Действительно, в моей жизни случилось два года за пять: мы с Максимом нашли друг друга, потом свадьба, беременность, переезды, ремонты… В работе так же. Быть актрисой – это не просто работа, это способ самовыражения. Оставить ее полностью не получается, я даже во время беременности снималась во втором “Гусаре”. Вообще забавно превращаться из беременной Зои в стройную Настю на площадке. (Смеется) Наверное, это правильно для женщины – заниматься тем делом, которое она любит. Беременность, дети, семья, жизнь – это все дополняет друг друга. Одно без другого у меня не получается.

А про жадность… Я думаю, это все пермские корни. Вообще люди из пермского края, достаточно заряженные на действия и работу. У нас не тропики, чтобы расслабляться. (Смеется) У нас все в семье деятельные – и мама, и папа, сестры, братья…

Тогда как в таком постоянном движении не выгореть?

Для меня важно, когда семья поддерживает, близкие подбадривают – это помогает не потеряться в роли мамы и не закрыться в домике. Артисты же такие: если им комфортно и хочется закрыться от всего мира, они могут закрыться очень надолго. Выгорания у меня в любом случае бывают. Поэтому каждые полгода я отключаюсь от активности и две недели вообще ничего не делаю.

Мне кажется, сложно ничего не делать, когда ты мама…

Но можно немножко сбавить обороты – благодаря бабушкам, дедушкам и няням…

С появлением детей появилась и разборчивость в ролях. Есть такие, от которых отказываешься?

Дети, а теперь их у меня двое, действительно добавили фильтры – теперь я смотрю, чтобы не просто мне читалось интересно, а не было выматывающим для меня. Допустим, если бы у меня был сейчас проект с глубоким погружением, я бы не стала его совмещать с другими ролями. И скорее всего попросила домашних подождать меня как маму. Так или иначе, работа в дом заходит, если она не простая. Как минимум, личного времени меньше – учишь текст, разбираешься в истории…

А еще, знаете, красотку шаблонную мне всегда было сложно играть. А сейчас особенно, потому что в них, как минимум, должны быть спокойствие и легкость. А я всегда немножко на иголочках – надо везде все успевать. Поэтому роли сильной женщины и исторические фильмы и сериалы сейчас в моем топе.

Вот ты сейчас сказала, что красоток играть сложно. И при этом выглядишь прекрасно – стройная, подтянутая. Хотя со вторых родов прошло чуть больше года…

Да ничего подобного! У меня есть и животик, и диастаз – все это никуда не делось. Просто я это умело прячу. (Смеется) Подружки говорят, что пора заниматься дыханием и перестать уже втягивать живот, как нас учили в хореографическом. Потому что плоским его делает не напряжение, а правильное положение таза. Мне есть, над чем работать. Но пока я налегаю на сладенькое, я же тоже человек. (Смеется)

Что планируешь: диеты, спорт? Или генетика все же победит?

Вот, кстати, про генетику. В семье у меня все в теле. Мама, тети, бабушки – все 50-го размера. И у меня есть расположенность быть очаровательной пышкой. Но я пока держусь на отметке 44-46. Думаю, диет я придерживаться скорее всего не буду, если только не интервальное голодание. А спорт… Я уже купила гантельки и коврик – пока я на них только смотрю.

Возвращаясь к ролям… Сейчас в “Амедиатеке” вышел новый сезон сериала «Душегубы» - истории, мягко говоря, не для легкого просмотра. А чем тебя привлек этот проект?

Проект "Душегубы" – один из фаворитов у меня. Меня зацепил ретро-детективный вайб 80-х. Это же все основано на реальных событиях. А еще привлекла возможность сыграть Ольгу, с одной стороны сильную, с другой – уязвимую женщину в мире маньяков и следователей. Да, это не кино не для легкого просмотра, согласна. Но именно такие проекты, где затрагиваются темы человеческой природы, очень интересны. Второй сезон получился более камерный, с акцентом на семью и на прошлое героев. У моего экранного мужа, следователя Ипатьева, добавилось ответственности – и перед собой, и перед своей женщиной. Раньше он был как волк-одиночка, а теперь как муж, как защитник. Мне кажется, это правильное продолжение.

Твоя Ольга – она какая и как меняется ко второму сезону? И как за это время изменилась ты сама?

Мне бы хотелось, конечно, играть чаще противоположности, выходя из зоны комфорта и открывая в себе новое. С Ольгой же мы две абсолютно противоположные личности в первом сезоне – она хрупкая, аккуратная, тихая, милая, не бежит впереди паровоза. Я наоборот – буря, ураган, действие, активность, трудоголизм, борьба за справедливость. Это все я. А вот во втором сезоне уже больше точек соприкосновения, потому что и у меня, и у нее семья – большая ставка на это. Ее мир – это Ипатьев, она за ним переехала в другой город. Думаю, для нее это было ужасно сложно. Я вот разбирала ее и думала: зачем тебе это все надо, сидела бы дома, радио слушала б.

А ты могла бы так за мужчиной последовать?

Только если мы до этого обсуждали. Потому что вместе бежать куда-то в неведении, закрыв глаза, – для меня это слишком. Надо договариваться.

Какие моменты в съемках тебе больше запомнились?

Я всегда восхищаюсь работой всех цехов. Но в особенности художниками по костюмом и художниками-постановщиками – как они воссоздают эпоху! Наверное, это еще по тому, что по первому образованию я швея. Замечаю, что все конструкции одежды того времени похожи на те, что актуальны сейчас. И срабатывают, конечно, какие-то профессиональные инстинкты: “Смотрите, как хорошо сшито. Только в одном месте разошлось!” (Смеется).

А бывает, что вмешиваешься в работу костюмеров?

Никогда! Если меня спрашивают: “Зоя, ну как вам?”, всегда отвечаю: “Как скажете!”. Потому что мне бы вряд ли понравится, если бы кто-то подошел во время съемочного процесса и начал говорить, как мне надо играть. Поэтому у меня есть правило – каждый должен заниматься своим делом. Если костюмер скажет, что у меня должна быть пачка балерины на голове, я не буду против. Но всегда напомню, что у меня широкие плечи, и в кадре они будут смотреться еще шире, если на этом акцентировать.

Тебя можно назвать удобной актрисой?

Надеюсь, что да. По крайней мере, муж со своих съемок всегда передает мне приветы от разных цехов, которые со мной работали. Я никогда не замечала за собой звездных замашек. На съемках важно оставаться человеком – не известно, чья помощь тебе может пригодиться завтра. Как-то так: за добро – добром.

Кстати, про мужа. Максим Белобородов ведь тоже актер. Как ужиться вместе двум творческим единицам и не тянуть в семье одеяло на себя?

Две творческие натуры — это, конечно, фейерверк. Искры летят. И момент притирки между нами не был упущен – он в чем-то до сих пор продолжается. Мы все еще знакомимся со всеми нашими субличностями. (Смеется) Но уживаемся в любом случае, потому что уважаем друг друга. Он – тактик стандартный. Я – авантюристка. Мы балансируем. У Максима прекрасный юмор, он спасает от моего какого-то бабкиного ворчания.

Как мы разделяем работу и дом? Мы не пересекаемся на съемочных площадках. Обсуждаем какие-то сцены? Что-то – да. Все это у нас переключается с бытовухи в работу. Смотрим ли мы вместе фильмы? Нет, у нас уже много детей и много задач. Но мы устраиваем себе дни, которые проводим только вдвоем – стараемся каждый месяц уехать куда-нибудь без детей. Иногда это удается. (Смеется)