— Ирина Ивановна, на Кинопоиске вышла комедия "Старые шишки". Про театр вы говорили: "Мне чуть ли не каждый день предлагают по пьесе, но я отказываюсь. Даже деньги не заставят меня играть то, что я не хочу". Что вас привлекло в сценарии "Шишек"?
— Не то что бы даже деньги вообще не могут меня заставить. Сколько раз продюсеры предлагали мне ввестись в готовый спектакль, чтобы отправиться на зарубежные гастроли. Я смотрела материал и отвечала: "Нет-нет-нет, я даже сумму не хочу слушать, мне зрителей жалко". А в "Старых шишках" меня привлекло все. Я прочла сценарий и обалдела. А какие партнеры, а продюсер! Я благодарна Сергею Светлакову за то, как ответственно он подходил к работе. С 8 утра на площадке и каждый кадр — под его присмотром. Если ему что-то не нравилось, он поправлял. Режиссер (Андрей Шавкеро — Ред.) тоже молодой, хороший парень, добрый, профессиональный. На протяжении всего месяца, пока снимали, он все время что-то придумывал, все время! И настолько позитивный — это потрясающе! На него даже рассердиться было нельзя. А я на площадке сердилась — преимущественно из-за костюмов, прически… Мне все не шло. Но у меня такой характер, раз уж я вошла в работу, то доделаю ее до конца. Так что приходилось хитрить.
— Каким образом?
— Я каждую свою героиню оправдываю, облагораживаю. И здесь роль была написана острее, сатиричнее. А я не люблю, когда актрис изображают недалекими, эгоцентричными, зацикленными на шмотках, потому что это неправда. Если актер или актриса настоящие, то это всегда умные, талантливые, образованные люди. С ними очень интересно: и время проводить, и работать, да вообще жить! Поэтому пришлось менять. Моя героиня изначально была написана такая, знаете, в шляпе, в вуалетке. Я говорю: "Господи, ну это какая-то плохая должна быть актриса, потому что шляпа не всем идет. Хорошая актриса всегда чувствует что к месту, а что ни к месту". Шляпу я тут же отменила, все со мной согласились. В тексте у моей актрисы после каждой фразы были реплики на французском. И никто не понимал, что она говорит. И Светлаков сам их вычеркнул. Он ведь отличный комедийный актер, когда показывает, его не переиграешь. Я только сказала, что сыграю все, что скажете, но вы это вырежете. Давайте лучше быстро и по делу. Вот это вот и называется хитрить.
В фильме "Ночные забавы", если вы видели, сценаристами была изображена очень жестокая женщина — она изменяет мужу и вот это вот все многие актрисы так бы и сыграли. Я же ее оправдала, сделала страдающей, очень женственной… И она совсем не вызывает неприятия. Я никому ничего не сказала, просто так играла — с болью. Вот и в "Старых шишках" получилось, что я немного вышла за рамки комедии, потому что комедию положений не люблю. Хотя в жизни могу быть очень смешной. Муж всегда говорит: "Ну какая ты трагическая? Ты абсолютно комедийный персонаж!" Но это же идет от содержания, а не от формы. И я в кино это очень ценю, потому что сама пошла бы смотреть только на актера или актрису, которые интересны мне как личности. Как они раскроются в этой ситуации? Как именно артист, а не придуманный персонаж проживет эту жизнь. Поэтому у меня есть любимые актеры — Роми Шнайдер и Жан Габен. Они до сих пор непревзойденные! Такие характеры, такие судьбы…
— Вы согласны с идеей создателей "Старых шишек", что в 60 лет жизнь может быть увлекательной и насыщенной?
— Нет, я не понимаю старости, она мне совершенно не нравится. Я сказала это в сорок лет, и от меня многие отвернулись: "Как вы могли?!" А я так считаю, и до сих пор меня никто не переубедил. В молодости нужно максимально все успеть: начитаться, насмотреться, научиться, пережить. А в старости должны быть любимые занятия, внуки, муж. Я вот люблю побыть одна, мне с собой не скучно. Но с мужем-то не скучно вдвойне. Он необыкновенный, очень красивый. У него руки такие музыкальные — он ведь играет на всех инструментах. Я на него смотрю — мне уже хорошо. А со своей внешностью приходится мириться. Смотрю иногда в зеркало, и кажется, что передо мной чужое лицо. Внутри-то ты не стареешь. Недавно ездила на фестиваль, и перед выступлением показывали подборку моих картин. Я аж замирала от того, какая на экране была красивая женщина — глубокая, милая, как мне ее жалко стало. Хорошо, что у меня есть муж, который если я прихожу со словами "вот это мы сейчас подтянем, это подрежем", тут же отвечает: "Развод и девичья фамилия. Сию же минуту!"
— А ваш коллега Игорь Костолевский любит говорить, что он человек второй половины жизни. И все самое лучшее у него случилось после 40 лет. Вы с ним не согласны?
— Это он зря так говорит. Он невероятной красоты человек, очень умный и очень талантливый актер. Без отрицательных моментов. Некоторые говорят: "Ой, как это скучно!" А мне наоборот, нравится. Помните "Звезду пленительного счастья"? За такую роль все можно отдать. Костолевский там такой смешной, такой милый… Можно было только эту роль сыграть и оставаться знаменитым всю жизнь. Но Игорь очень работоспособный. Помню, как он страдал, что нет интересных ролей, хотел уйти из театра. Но даже в эти моменты он был прекрасен.
— Значит, у вашей жизни нет половин?
— Да, мне грех жаловаться, потому что сейчас у меня две премьеры: фильм "Старые шишки" и спектакль "Толстого нет", где я играю Софью Толстую.
— Я заходил к вам на сайт и изумился, что вы работаете фактически через день: спектакли, гастроли, съемки. Откуда берется энергия?
— У актеров ее всегда много. Ты, наверное, поэтому и становишься актером — нужно куда-то прикладывать свои силы. Я люблю ездить. Некоторые жалуются: "Самолеты, гостиницы…" А я обожаю гостиницы. Там ничего не нужно делать: ни убираться, ни раскладывать вещи, ни думать о еде. Самолеты для меня вообще как трамваи. Я страдаю только из-за кого, что актерам на гастролях не положен бизнес-класс. Это же как музыканту в багаж скрипку бросить. Мое тело тоже инструмент, оно должно перевозиться бережно (смеется). Представляете, как обидно, что я в экономе лечу работать, а дядьки толстые, лысые с девицами летят отдыхать? Это так же, когда звания давали, меня спрашивали: "Что вы ощущаете?" Я говорю: "Ничего. Звание в нашей стране дает только одно преимущество, когда ты умрешь, твои близкие не будут мучиться и искать, где тебя похоронить. Им сразу дадут какое-то хорошее кладбище".
— Как вы относитесь к тому, что в России старость — это проблема, а в Европе и США пожилые люди живут активнейшей жизнью?
— Не могу сказать за всех людей, но для актрис, похоже, возраст так и остался проблемой. Вы посмотрите, все сделали себе пластику и стали похожи одна на другую. Ну это же неправильно. А люди… Вот моей маме в январе будет сто лет, но она все равно хочет быть молодой и красивой. Привезла я ей платок из Оренбурга, огромный такой, а она мне: "Ой, опять платок… Я думала, кофточка". И комплименты до сих пор принимать любит. Привозят ее к нам в театр, она обязательно интересуется: "А этот мой поклонник сегодня будет?" Поклонник — тот, кто ей комплименты делал (смеется).
— "Старые шишки" вышли прямо под Новый год. И это второй такой фильм в вашей карьере. В далеком уже 1985 году на экраны вышла картина "Снегурочку вызывали?" и с тех пор я представлял Снегурочку только с вашим лицом.
— Надо же, как вы вспомнили. А я мужа как раз попросила найти этот фильм, чтобы посмотреть на Новый год. Мы всегда с ним встречаем этот праздник вместе, Я очень люблю Новый год. Есть те, кто отмахивается: "Да что это за праздник!" Я им отвечаю: "А вы придумайте его себе внутри". У меня вот куча ритуалов. Во-первых, традиционное загадывание желания…
— Сбываются?
— Не то слово! Я в прошлом году (не буду говорить, что) невозможное загадала. И оно сбылось. Единственное, что забыла пожелать — здоровья.
— И пожалели?
— Да, проболела почти полгода. Началось все в летний отпуск. Сначала мы с мужем лежали в ковидной, потом — в постковидной. И тоже так обидно: некоторые зрители думают, что мы лежали в какой-то специальной клинике, лечили нас по-особенному. Нет! Я из последних сил позвонила директору. Говорю: "Умоляю, не могу ни встать, ни сесть, хоть ночью увезите меня в больницу". Муж говорит: "Я не поеду". Через два дня ему было еще хуже, чем мне, и я забрала его к себе в палату. В результате познакомилась с очень хорошими врачами, которые до сих пор меня ведут, любят, уважают. Но то, что они меня полюбили, — моя заслуга. Я и за мужем ухаживала, помогала, потому что врачам некогда, у них были сотни пациентов. А мужчины же болезни переносят тяжелее, чем женщины. Но хорошо, что все обошлось.
У меня вообще всегда так в жизни — есть какой-то ангел. Я же не должна была родиться, родители меня не хотели и мама уже отправилась в больницу. А отец в это время был в командировке в глухой деревне, сели с другом за стол, и в дом вошли девочки-погодки. Он посмотрел на них и что-то в сознании его перевернулось: "У меня же тоже могут такие быть, а мы сейчас хотим избавиться от второго ребенка". А это деревня глухая. Что делать? В Новосибирск надо. Машин нет, дали ему лошадь. Поскакал отец на лошади в районный центр. Ночь. Еле нашел почтамт, тот закрыт. Нашел почтмейстера, открыли почту, послали телеграмму. А мама уже лежит в больнице, ей приносят срочную телеграмму. И я родилась. С тех пор все в моей жизни так — кто-то свыше мне помогает. Так же я поступила в институт. Мы с мамой опоздали, уже шел второй тур. Нам говорят: "Приезжайте на следующий год". Но тут появляется какой-то мальчик, и меня просят пройти на третий тур. Кто он был? Откуда? Я никогда его больше не видела. Он вписал меня в список и исчез. Так что я верю в судьбу и в то, что доброта спасает. Поэтому нужно быть добрее. Из последних сил.
Текст: Максим Андриянов