RU
Среди тату-мастеров голландец Хенк Шифмахер без преувеличения живая легенда. И не только потому, что он делал татуировки знаменитостям, таким, как Курт Кобейн, Энтони Кидис (Red Hot Chili Peppers) и Леди Гага. Хенк написал несколько книг об истории тату, включая многостраничный иллюстрированный том, рассказывающий о развитии культуры татуировки на протяжении 240 лет. Он создал уникальный музей тату в Амстердаме, собрав непревзойденную коллекцию, курировал не одну выставку, посвященную этой теме, обучил своему мастерству десятки профессионалов. Хенк Шифмахер, которому в следующем году исполнится 70 лет, заслуженно признан одним из самых авторитетных тату-экспертов в мире.
Хенк, тату-мастер это прежде всего художник. Сколько тебе было, когда ты начал рисовать?
О, я был очень юн. Рисую сколько себя помню. Рисовал маленькие домики, Иисуса Христа и солдат, водрузивших его на крест, деву Марию. Будучи католиком, я был алтарным служкой, и, облачаясь в белые одежды, служил Григорианские мессы. Мы молились на латыни, не понимая до конца, о чем молимся: mea culpa, mea maxima culpa… Мне было интересно, как Гарри Поттеру. (Смеется).
И как же церковный служка стал тату-мастером?
Я родом из городка Хардервейк. Мой отец был мясником, дед и прадед были мясниками, два столетия холода и убийства животных, а я хотел стать кем-то другим. Я был старшим из восьми детей, весьма амбициозным. Я отправился в большой город, влюбился в свою первую жену, которая отвезла меня в Амстердам. О, я влюбился в этот город, в его ритм, цвета, "коричневые кафе". Устроился фотографом в сеть универмагов De Bijenkorf, потом стал снимать для журналов показы мод. Там было много девушек… и мой первый брак распался. (Смеется). Но я хотел большего, чем просто фотографировать моделей на Ибице, я хотел приключений. И вот я работаю на журнал The New Review и меня отправляют на Филиппины и в Японию. Это было здорово.Там я впервые познакомился с татуировками и стал собирать материалы о тату – эскизы, машинки, какие-то другие предметы. Мне нравился этот мир, я втянулся, стал членом "Японского клуба татуировки", потом еще одного и еще. То есть еще не будучи тату-мастером, я уже был принят в сообщество. А моя карьера началась только в 1979 году, когда я по совету друзей открыл свою первую студию татуировки в подвале в Квартале красных фонарей. За одни выходные я заработал столько, сколько никогда не зарабатывал раньше.
Квартал красных фонарей сейчас имеет сомнительную репутацию…
Ну, раньше это был Диснейлэнд для взрослых. (Смеется). И для мастерской тату это было правильное место – сюда приходили американские морячки и рок-н-ролльщики, которые, зайдя ко мне, всегда выходили с татуировкой. Мы делали тату многим девочкам в квартале и это было лучшей рекламой. Люди приходили и просили: "Хочу большого тигра, как у девушки в окне за углом!".
Говоря о рок-н-ролльщиках, кого имеешь в виду?
Сначала я делал татуировку Лемми из Motorhead. И вот, в один прекрасный день, мне звонят и спрашивают, могу ли я сделать татуировки Red Hot Chilly Peppers. Я знал группу Stray Cats, они часто ко мне приходили, такие длинноволосые все, а "перцев" не знал. И вот они пришли. Дети! Они были так молоды в начале карьеры. Молоды и бедны – жили на 50 долларов в день. Остались у меня в мастерской, сэкономили 50 баксов, спали на полу, пользовались моей стиральной машиной. Потом уже стали популярными. В 91-м я сделал им обложку для альбома Blood, sugar, sex, magic, там были фото их татуировок моего авторства.
У Курта Кобейна тоже была татуировка, которую ты набил?
Говорят. Не знаю, правда ли это. (Смеется). Точно не помню.
Зачем вообще люди делают татуировки?
Много лет назад я тоже задавался подобным вопросом. Я издал книжку, в которой описал каждое тату на своем теле и историю его создания – как, когда и где оно было сделано. Иногда бьют тату, чтобы увековечить момент жизни… Я твердо верю, что если у меня будет болезнь Альцгеймера в будущем, то татуировки будут моими воспоминаниями.
Почему, по-твоему, татуировка стала столь популярна в наши дни? В России раньше было так: если у тебя татуировка, значит ты был в тюрьме.
А если обратиться к более ранней русской истории, то мы узнаем, что татуировки были у многих русских царей. У Петра I, у Екатерины Великой – причем, порнографического характера штук 28. У Николая II тоже. Есть документальные свидетельства, что последний русский царь сделал себе тату в Японии, в Нагасаки. Григорий Распутин, которому делали татуировки пилигримы, посоветовал царской семье нанести татуировку ребенку, у которого была гемофилия, чтобы нормализовать кровь.
То есть татуировка обладает магическим и защитным действием?
Тату делаются в магических целях, для красоты, из-за религиозных убеждений. Некоторые используют свое тело, чтобы сделать заявление. Но тату точно меняет человека.
У всех твоих девушек и жен были татуировки?
Не у всех, но у большинства. Я же находил своих женщин в тату-мастерской. (Смеется). Луиза пришла ко мне сделать тату, когда ей было 14-15 лет.
О! Я не знала об этом.
Она тусовалась с местными байкерами, была крутой девчонкой. Потом она вышла замуж за одного из "Ангелов ада", ей было 15 лет и 9 месяцев. Когда пришла ко мне за второй тату, я заметил у нее способности к рисованию и предложил поработать в мастерской. Ей тогда было лет 19. Потом она развелась и исчезла, отправилась в Бразилию, в Индию, путешествовала по миру. Вернулась, стала известным фотографом, жила по соседству. Моя третья жена бросила меня или я ее, не помню, и я как-то позвонил Луизе, спросил: "Как дела? Может встретимся?". Она ответила: "Давай", потом дала мне ключи.
Ты быстро принял решение жениться?
Очень быстро. Сначала мы пытались пожениться в Японии, а когда не вышло, я предложил сделать это здесь. Это была хорошая идея. Наши знакомые поставили палатки на террасе, сцену, на которой играли все нидерландские рок-н-ролльщики. Грандиозная была вечеринка.
Ты счастлив с Луизой?
Я вообще счастлив тем, как сложилась жизнь. И очень счастлив с Луизой! Иногда она бывает не добра ко мне, злится на меня очень, и часто не зря. Она босс в нашей семье. Мужчине легче, когда жена босс. Она позволяет мне быть боссом в моих маленьких делах. У женщины другой взгляд на вещи, она руководствуется сердцем. Когда мужчина говорит – "Мне нужно зарабатывать деньги, потому что…", а она мне: "Да, пошли они, все твои деньги!". Я прислушиваюсь к ней. Она успокаивает меня.
Уже два года как на планете пандемия. Ваша жизнь изменилась?
В карантин было чудесно. Луиза была дома, готовила индийские блюда, и мы все больше и больше сходили с ума. В доме стоял потрясающий запах. Хотя я тогда потерял возможность заработка, но сейчас потихоньку все начинает налаживаться. Но были и трудные моменты…
Какие?
Луиза болела, а потом восстанавливалась. Она дралась за свою жизнь как лев. Не думаю, что я бы так смог. Вчера она рассказала мне, что когда ей было особенно больно, она не хотела больше морфина и вместо него пила аспирин, потому что от морфина кружилась голова. Пару раз я думал, что потеряю ее, это были тяжелые дни. Не знал, как на это реагировать. У меня появлялись мысли: "Может мы больше никогда друг друга не увидим". Это приводило меня в ужас.
Значит, ты не можешь без нее?
Наверное. Когда ее нет один день - например, она гуляет с подругой, еще ничего, ладно. Два дня – мне становится одиноко, я раздражаюсь. А если больше, то я уже сижу в баре. Она должна жить своей жизнью, я понимаю. Отправилась как-то в Марракеш на неделю и каждый вечер звонила мне в девять – ты как? А мне только хуже. Я же был в Марракеше, я знаю, где она сейчас, и думаю - может прыгнуть в самолет и отправиться к ней?
Хэнк, о чем ты мечтаешь?
Подумываю, не продать ли имущество и не купить ли дом где-нибудь в теплых краях, потому что Луиза очень любит солнце и море.
Луиза Шифмахер о муже:
Моя девичья фамилия ван Тейлинген. Первые упоминания этого имени датируются 900 годом от Рождества Христова. Не королевская, конечно, фамилия, но благородная. В Южной Голландии остались руины фамильного замка, а вокруг выросла одноименная община. Моя мама была дочкой пекаря, католичкой, а отец — сын реформатского проповедника. Родители развелись, когда мне было три года. Мама была художницей — хорошей, но непризнанной. Она не умела продавать свои картины, поэтому я и моя сестра выросли в бедности. В детстве я была мечтательницей и жила в каком-то фантастическом пузыре, но когда пошла в среднюю школу, поняла, что вокруг существует огромный мир, и очень скоро превратилась в бунтарку.
С Хенком я познакомилась благодаря своему первому парню, который был художником граффити. Тот привел меня к Хенку, и я сделала свою первую татуировку — маленького паука на животе. Когда мой парень умер, экспериментируя с наркотиками, мне захотелось сделать еще одну татуировку в память о нем, и я опять пришла к Хенку. Хенк увидел во мне потенциал как в татуировщице и взял под свое крыло. У нас не было любви с первого взгляда. Я очень любила и люблю его вторую жену Патрисию. Какой они были парой, настоящими друзьями! Рядом с ними я чувствовала себя как дома. Кстати, Патрисия до сих пор одна из моих ближайших подруг.
А Хенк стал мужчиной моей жизни. Он был моим наставником, моим соседом. После развода с третьей женой, от которой у него две дочери, он позвонил мне. Я дала ему ключи от своей квартиры. Остальное уже история. Когда семь лет назад мне сделали пересадку печени, я хотела снять телешоу, чтобы найти новую жену для Хенка. Бог мой, я никогда не видела его таким несчастным...
Я верю в настоящую любовь. У меня есть татуировка на предплечье: "Настоящая любовь никогда не умирает, длится вечно, Хенк". Потому что я знаю, что люблю его несмотря ни на что, я люблю его, любила и всегда буду любить, но поверьте, иногда я его на дух не переношу!
Продюсер: Ольга Закатова
Стиль: Tommy Driessen
Прически и макияж: Selke Stojancic