Аглая Тарасова — о сериале "Вика-ураган", трюках на съемках и сюжетных табу

Создатели сериала «Вика-ураган» не скрывают, что писали сценарий, представляя вас в главной роли. Как себя чувствует актриса, которая узнает, что для нее специально пишут сценарий?

Чувствует себя увереннее, чем обычно. Это было очень лестно. У нас с Ильей Петрухиным и Олегом Гольдфайном (авторами сценария и креативными продюсерам проекта) большая взаимная любовь, и «Вика-ураган» стал одним из моих самых любимых проектов. Всегда приятно чувствовать, что в тебя верят.

«Вика-ураган» — это сериал необычный. Все же не каждый день снимают проекты про женщин, которые только вышли из тюрьмы. Не смущала ли вас эта тема, или наоборот — привлекала тем, что она отчасти табуированная?

Я бы не сказала, что эта тема табуированная. Вообще, мне кажется, в России немало комедийных драм или драматических комедий на не самые очевидные темы. Что касается «Вики-ураган» — лично мне сериал очень интересен, и я бы не говорила, что это «сериал про освобождение женщины из тюрьмы». Наш проект о простых и базовых вещах: найти себя в жизни, оставаться верной себе, не сдаваться несмотря ни на что.

Вика попала в колонию, но назвать ее преступницей сложно, ведь все ее поступки продиктованы ее обостренным чувством справедливости. Ей не повезло оказаться в колонии, и это обстоятельство добавило в ее жизнь трудностей, с которыми Вике предстоит справляться: заново выстраивать отношения со своим ребенком, возвращаться в социальную жизнь. «Вика-ураган» — сериал о девушке, которая не сдается несмотря ни на что, о простой девчонке, которая ищет себя, ищет пути выживания, мечтает о счастье для своей семьи. Все это вещи, близкие большинству людей.

Нашли ли вы некие точки соприкосновения между Викой и вами? В целом, важно ли вам искать эти точки, отмечать похожие черты вас и ваших героинь, или вы работаете по-другому?

Да, мне это важно. В случае с Викой мне повезло: авторы писали сценарий, зная меня, и у нас с героиней много общего. Мы обе твердолобые, упрямые, говорим то, что думаем, лезем, куда не нужно, гонимся за справедливостью… Не можем пройти мимо чужой беды. Сходства с героиней помогали мне играть ее.

А было ли что-то, что вызывало сопротивление?

Наверное, только то обстоятельство, что у Вики есть достаточно взрослый ребенок, а у меня детей нет. Но я вспоминала общение с моей сестрой, которая младше меня на 17 лет, и пыталась этот опыт спроецировать на опыт Викиного материнства.

По сюжету, сын вашей героини — мальчик с аутизмом. Общались ли вы с реальными родителями особенных детей при подготовке к съемкам?

Нет, я не общалась, но общались авторы сценария, когда писали сериал. Вообще, у нас ведь история про то, что Вика со своим особенным сыном общается абсолютно на равных, не делая акцента на его особенностях. Я не знаю, насколько это правильно в реальной жизни, но в случае моей героини это точно единственно верное решение. К Грише относились так, как будто у него есть отклонения, а на самом деле оказывается, что этот ребенок умнее всех взрослых вокруг него. Вика не испытывает к нему жалости, она любит его и принимает таким, какой он есть, относится к нему как к личности.

Говорят, что на съемках вы сами без дублера были готовы залезать на дерево, перебираться через заборы, чуть ли не из машины самостоятельно выпрыгивать. Всегда ли вы работаете без дублера? Есть ли какая-то граница: вот это я делать буду, а вот это уже точно нет?

Дублеры на площадке были, но авторы сериала тоже считали, что лучше мне самой справляться. Мне кажется, что это здорово — делать все в кадре самостоятельно. Это сближает с героиней. Но, честно говоря, столько физической активности, сколько в «Вике-урагане», у меня не было ни на одном проекте. Вика постоянно куда-то несется, опаздывает, убегает, догоняет…

Пробежки были почти каждый съемочный день. Мы цепляли камеру на багажник машины, которая быстро ехала, и я должна была бежать за ней. Кроме того, Вика попадает в разные смешные ситуации, например, то проваливается в канализационный люк, и я в этом люке торчу три дня; то лезет на деревья… Наверное, если бы надо было прыгать с крыши или гнать на мотоцикле со страшной скоростью, то я попросила бы дублера. Но в остальном мне кажется, что правильно делать все самой, насколько это возможно.

Никакие травмы не получили?

В один момент у меня отказали ноги, и пару дней мы не делали пробежки. Ничего критичного, но, конечно, перегруз для организма был большой.

В последнее время в кино и сериалах часто раскрывают тему проблем взрослых людей через детско-родительские отношения, и «Вика-ураган» не исключение. В одной из сцен Вика даже просит мать о поддержке, которую она не ощущает. Как вы относитесь к такому подходу? И важно ли вам чувство, что родители за вас горой?

Это очень важное чувство. Я согласна с тем, что много наших страхов, проблем и комплексов — родом из детства. В первом сезоне мы начали раскрывать проблемы Вики с родителями, и я надеюсь, что у сериала будет продолжение, в котором мы коснемся этой темы более глубоко. У Вики есть ощущение, что мама ее не понимает и не поддерживает, хотя, как мне кажется, мама пытается поддержать ее так, как она умеет. Просто они очень разные.

У Вики была крепкая связь с отцом, которого в ее жизни больше нет, и какую-то долю ответственности за его смерть она переложила на маму. Надеюсь, что героини все же придут к пониманию и прощению. По крайней мере, у них будет важный разговор, который даст понять зрителям, почему Вика такая, и не может быть другой.

Поддерживали ли вас в сумасшедших поступках и начинаниях?

Я бы не сказала, что совершала прямо сумасшедшие поступки. У меня, конечно, был подростковый период, сейчас я оглядываюсь назад и понимаю: не все, что я тогда хотела и делала, было адекватно. Но так бывает у большинства подростков. Мама и бабушка с дедушкой всегда за меня переживали и поддерживали. Кстати, когда я начала сниматься в кино, моя семья не то что обрадовалась этому. Но сегодня моя семья — это мои самые близкие друзья, у нас прекрасные отношения, мы все — будто один организм.

А почему семья не обрадовалась вашему выбору актерской профессии?

Во-первых, я не могу сказать, что я ее прямо выбирала. Я собиралась стать то ли дипломатом, то ли преподавателем иностранных языков, и поступила сначала на факультет политологии, потом — международных отношений и иностранных языков. Семья была этому рада, но потом я начала сниматься… Им было непросто принять, что я хочу бросить университет и посвятить себя съемкам, но сейчас, конечно, все счастливы, что все сложилось так, как сложилось. В любом случае, меня поддержали, и я очень благодарна за это.

Вы также сыграли одну из главных ролей в фильме Алексея Германа-младшего «Воздух», который должен выйти в обозримом будущем. Герман известен и своими сложными картинами, и очень долгим и кропотливым методом работы. А каким этот опыт работы стал для вас?

Опыт был незабываемый. К съемкам мы готовились долго, и в съемочный период вошли в 2020 году. Герман — удивительный режиссер, он вдумчивый, он действительно снимает очень медленно и посвящает репетициям огромное количество времени. Он любит снимать все одним кадром, при этом в кадре может находиться сорок актеров. Поэтому репетиции длились по пять и шесть часов — для того, чтобы все сыграли именно так, как ему нужно, чтобы камера облетала нас так, как ему нужно.

Бывали дни, когда мы просто приезжали на залив, надевали тяжелую форму времен Второй мировой, и в диком холоде и слякоти репетировали. В итоге свет уходил, и мы возвращались по домам, так ничего и не сняв. Зато на следующий день приезжали и уже были готовы, процесс шел легче. Но все равно съемки двигались очень медленно, в итоге наступила пандемия, и мы остановились на два года…

Было, конечно, тяжело, в том числе и эмоционально. «Воздух» — это история про военную летчицу, у меня было много сцен, после которых я несколько дней не могла прийти в себя. Но Алексей Алексеевич меня поддерживал, помогал, у него прекрасное чувство юмора — немного язвительное, саркастичное, как я и люблю.

Можете побольше рассказать про подход Германа к режиссуре?

Есть режиссеры, которые выступают против того, чтобы актеры подходили к плейбэку и смотрели, как они играют. У Алексея Алексеевича по этому поводу ровно противоположное мнение. После абсолютно каждого дубля он заставлял всех, даже актеров массовых сцен, бежать к плейбэку — а на это уходило много времени — включал дубль и параллельно объяснял, что ему не нравится. Кому-то доставалось больше, кому-то меньше, но важно, что все от этого кайфовали. Было ощущение, что мы не только работаем, но и учимся.

А как вам дался этот опыт публичного разбора ошибок?

Я и раньше подходила к плейбэку посмотреть на свою игру, и я не могу сказать, что я это люблю. Но увидеть себя со стороны, конечно, полезно — подметить, что было неискренне, и в следующем дубле переделать. Чаще всего режиссер сам оценивает дубли на плейбэке, делает замечания, и дальше ты играешь уже по этим замечаниям. Но бывает так, что потом фильм выходит, и ты думаешь — почему я сама все не проконтролировала… Это такая тонкая грань, все очень индивидуально.

Вы упомянули, что вам было эмоционально сложно на съемках. Как вы справлялись с этими эмоциями?

Я уверена, что и тяжелые эмоции нужно переживать, а не закрываться от них. Так что я просто давала себе время.

Еще вы играете главную роль в продолжении успешной комедии «Холоп» Клима Шипенко. В этот раз в прошлое отправится не «мажор», а «мажорка», то есть ваша героиня. Не могли бы вы рассказать о ней подробнее? В какой эпохе вам пришлось «побывать» на съемках?

Я пока не могу рассказывать, в какое время попадет моя героиня. Но расскажу, что мне очень приятно сниматься в этом фильме, я давно хотела поработать с Климом Шипенко. Плюс — это костюмированная история, она давно была у меня в дрим-листе. Съемки идут прямо сейчас и идут с размахом, мне нравится площадка, отношение людей к проекту. Мы стараемся, чтобы вторая часть «Холопа» была как минимум не скучнее первой. А прокат планируется под Новый год.

Судя по вашим социальным сетям, не так давно вы побывали в Африке. А где именно были? Почему выбрали именно это направление?  

Африка давно была моей мечтой, уже лет десять я хотела туда поехать. Я обожаю диких зверей, мечтала увидеть их вживую в их среде обитания. Так совпало, что в этом году у меня выдались свободные дни, и мои друзья Наташа и Мурад Османн, которые создали проект #FollowMeTo с фотографиями самых красивых мест на земле, позвали меня в тур. Я согласилась не раздумывая. За десять дней мы увидели столько удивительного, сколько люди не успевают за месяцы. Честно говоря, я даже устала после этого путешествия, потому что мы пытались изучить весь материк. Но я обязательно приеду в Африку еще.

Что впечатлило больше всего?

Водопад Виктория — это просто невероятное место, где замирает дух. Ощущаешь гармонию с природой, понимаешь, что такое стихия и что такое наша планета. Желаю каждому человеку там побывать.

Сейчас немало реалити-шоу снимают на африканском континенте. Как вы относитесь к участию в них? Важно ли это для вашей медийности?

Меня звали, наверное, уже во все реалити-шоу нашей страны, но я всегда отказываюсь. Не то чтобы принципиально, просто мне не хочется, неинтересно… У меня были сомнения: может быть, стоит поучаствовать в «Последнем герое», потому что мои друзья участвовали. Но потом я посмотрела шоу и поняла, что это не для меня. Не доставляет мне удовольствия засовывать руки в ящики со змеями и тараканами, я не понимаю, для чего мне это нужно. Я люблю заниматься своей профессией. А рейтинги и повышение медийности меня не интересуют.