RU
Начнем с банального. Как можно все это успеть?
Я тут недавно вычитал, что в животном мире есть свои короли тайминга — северные олени: они умудряются спать, пока жуют. Я таких высот еще не достиг, но успел даже не столько понять, сколько ощутить растяжимость времени. Когда тебе интересно то, чем занимаешься, все пакуется как-то само собой. Видимо, большую часть этого ценного ресурса мы растрачиваем, уговаривая себя сделать то, чего нам делать не хочется. Вот это как раз надо исключить.
Как ты попал в журналистику?
С обложки журнала. Звучит странно, но так и было. Лет примерно двадцать назад мой друг — фотограф и по совместительству альпинист — очень срочно засобирался в горы. Но уехать «прямо вот сейчас» не мог — надо было сдать обложку для номера, посвященного авантюрным путешествиям. И вот, он мне звонит и без прелюдий заявляет: «Я взял на Ленфильме костюм, собирайся, будешь пиратом». И буквально через час мы с ним уже торчали на вантах какого-то странного парусника метрах в пяти над палубой.
После этой съемки со мной связался один из редакторов: «А ты же вроде автомобилями увлекаешься? Может, напишешь нам материал о какой-нибудь авантюрной затее?». В общем, материал я написал. Вышел он в точном соответствии с правилом первого блина, но на страницы журнала все же попал. И, как говаривали раньше в интернетах, «все заверте…». Мне уже 43, я такое помню.
Что тебя вдохновляет?
Говорят, когда кругозор человека сжимается в одну точку, это и есть его точка зрения. И наоборот – чем дальше ты от состояния точки, тем больше горизонт неизведанного. Вот это неизведанное и пугает, и порой демотивирует — ясно же, что всего не узнаешь, да и надо ли — но неизменно заставляет двигаться вперед. Горизонт — штука невероятно притягательная.
Куда ты таким образом двигаешься?
Вот видимо туда — к некой воображаемой линии. Мне кажется, процесс тут важнее результата. Ведь и сказки заканчиваются на том, что царевич нашел свою Василису. Пока искал — было интересно, а дальше уже не очень.
А что гармония для тебя?
Прежде всего — отсутствие статичности. Неподвижность затягивает подобно болоту. Кажется, что ты укоренился, а на самом деле — погряз. Только движение может показать тебе, кто ты есть на самом деле. Без путешествий мы все жили бы жизнью комнатных растений.
А есть все же место, где тебе особенно нравится?
Я недоумеваю, когда слышу «мне там-то не понравилось». И неважно, о чем именно речь — о городе, стране, музее или природном ландшафте. Конечно, природа тысячелетиями направляла реки, крошила горные породы, строила хребты, люди веками что-то на всем этом рельефе возводили — и все это, чтоб кому-то понравиться!
Нет такого места, которое не могло бы дать тебе новый опыт. В любом случае, побывав в новом месте, ты что-то узнаешь, и прежде всего — о себе самом. Самые необычные места и истории о них попадают в мой Телеграм-канал «Находки искателя».
А как же радио и твои семь эфиров в неделю? Это же и есть тот самый якорь? И вообще — не прошло ли время эфирного радио?
Ну, во-первых, современные технологии позволяют выходить в эфир практически откуда угодно без особенного ущерба для качества звука. Мне доводилось вести программы из десятков регионов России, а еще — из Узбекистана, Польши, Мексики… разве что с борта корабля или самолета работать не доводилось, но уверен — мы и это осилим рано или поздно.
Что же до «время прошло»… Радио, как и рок-н-ролл, хоронят уже много лет и как-то все «не дохоронят». Мне кажется, что сейчас радио — как раз наипервейший спутник тех, кто находится в движении, а значит и мне в радиоэфире — самое место.
Есть ли какие-то особенно яркие впечатления или события, которые на тебя повлияли?
Чаще всего на нас влияют не особенно яркие события, значение которых мы просто не в состоянии оценить. Лишь только много лет спустя можно понять, как изменил твою жизнь один звонок или имейл. А яркие события это, конечно, прежде всего путешествия в неожиданные места, куда просто так билет не купишь. В моей жизни таких пока было два, и про оба я снял фильмы — поход по Северному морскому пути на атомном ледоколе «Ямал» и экспедиция на добычу селедки в Охотское море. В обоих случаях мне открылись такие стороны жизни, о которых я бы иначе и не узнал ничего. Но об этом можно рассказывать бесконечно — лучше уж кино посмотреть. (Улыбается)
Помимо этого, какими проектами ты особенно дорожишь или гордишься?
Все проекты — часть меня, выделить тут что бы то ни было непросто, особенно, если ты все это сам придумал и реализовал. Но из тех проектов, в которые меня просто пригласили, настоящий подарок судьбы — это цикл программ, связанных с антикварными автомобилями. Мы пока сняли два сезона — «Моторы войны» и «Моторы первых», один посвящен внедорожникам и мотоциклам времен Второй мировой войны, второй — транспорту первых лиц из мира науки, культуры и политики. Но ценность тут не в самих автомобилях (хотя мы и снимаем только аутентичные вещи, которым порой более ста лет, да еще и в рабочем состоянии), а в атмосфере — подбираем образы, одежду, аксессуары, рассказываем об эпохе… Так, не будучи актером, можно прожить сразу несколько жизней в течение всего лишь пары съемочных недель.
На носу Новый год. Можешь вспомнить самое экзотическое место, где тебе доводилось его встречать?
Это очень просто. 1 января 2016-го, плавучая база «Всеволод Сибирцев». Охотское море, залив Шельтинга, неподалеку Магадан, ветер такой, что даже эту махину размером с Зимний дворец не на шутку качает вместе со встроенным в нее консервным заводом. А мы уходим в открытое море на небольшом траулере снимать, как на палубу тралом вытягивают несколько десятков тонн сельди. Такое не забывается!
